Александра – наказание Господне. Ирина Мельникова
так серьезен его взгляд под слегка нахмуренными бровями. А эти изогнутые в несколько презрительной усмешке губы, разве не раскроются они когда-нибудь в обращенной к ней улыбке?
Саша еще сильнее прижала мягкие перья веера к лицу, пытаясь остановить неприятную дрожь. Она старалась рассмотреть, кого сейчас представляют Адашеву. Теперь она и не помышляла просить тетю познакомить ее с князем. Интерес к нему показался ей вдруг нескромным и даже стыдным. Девушка отвела от лица колючий тугой пальмовый лист, но не потому, что тот слегка сдвинул белый шелковый тюрбан на ее голове, нет – он мешал наблюдать за красавцем князем. Тюрбан ее был перевит затейливой, темно-синей с золотом тесьмой; чуть более аршина белого шелка свисали с головного убора свободным шлейфом, который можно было обвить вокруг шеи или перекинуть на грудь. Саша поправила тюрбан, а ткань уложила в виде легкого шарфа, прикрывшего изящное плечо.
Это занятие отняло у нее несколько секунд, но, когда она вновь подняла глаза, несчастное ее сердце снова затрепетало в груди. Густой румянец залил лицо и шею. Во рту пересохло, ноги налились свинцовой тяжестью. Саша испугалась, что не сумеет сделать ни единого шага, в то время как князь Адашев был уже совсем близко от ее убежища и шел, несомненно, в ее направлении.
Саша подалась ему навстречу, сжимая в руках веер, как самую надежную сейчас опору. Неужели он все-таки заметил ее и спешит пригласить на тур вальса, который только что объявил распорядитель бала. Но румянец тут же исчез с ее щек: взгляд князя прошелся над ее головой, скользнул за спину, и, повернув голову, Александра поняла, что князь спешит к очаровательной Полине Дизендорф, улыбавшейся и протягивавшей навстречу Адашеву обе руки. Князь обнял женщину за талию, и они влились в толпу танцующих, не заметив, как высокая девушка в белом платье обессиленно прижалась к стволу пальмы, прикрывая лицо веером.
К счастью, ее переживаний никто не заметил. Отойдя за деревья, Саша опустилась в глубокое бамбуковое кресло, чтобы привести в порядок растревоженные чувства. Из-за края перчатки она достала маленький кружевной платочек и, прикрывшись спасительным веером, вытерла глаза и отсыревший нос. Пальмы заслоняли обзор, и Саша решила вернуться на прежнее место. Но тут чей-то шепоток достиг ее ушей. Одного упоминания имени князя хватило, чтобы ее сердце опять мучительно замерло.
Девушка напрягла слух. Раскидистые листья какого-то южного растения скрывали ее от взоров трех неразлучных дам – Катафьевой, Поклоновой и Бутусовой, самых известных в свете сплетниц. Говорят, и московская знать побаивалась ядовитых кумушек, успевавших побывать в центре всех светских заварушек.
– Разумеется, князь Кирилл появился на сегодняшнем балу из-за этой несносной Дизендорф! И даже не соизволил скрыть свой интерес к ее особе, пригласил на первый же танец, – раздраженно пробубнила предводительница зловредной троицы вдова тайного советника Поклонова. – Конечно, это для него не лучшая партия! Ходят слухи,