Александра – наказание Господне. Ирина Мельникова
имевшими на борту в общей сложности 180 орудий.
Противник обнаружил русский корабль у берегов Босфора, где тот проводил разведку. Турки довольно быстро догнали «Святой Марк» и предложили капитану третьего ранга Адашеву спустить флаг. Тот созвал совещание в кают-компании, на котором, по обычаю, первое слово дали самому младшему офицеру – подпоручику корпуса флотских штурманов Алеше Попову. Совсем еще юный моряк предложил драться до последнего, а затем сцепиться с флагманским кораблем турок и взорваться вместе с ним. Матросы все до единого поддержали решение офицерского совета. Князь, в роду которого никогда еще не спускали флаг перед неприятелем, сам зарядил пистолет и положил его у люка крюйт-камеры, где хранился порох. Оставшийся в живых должен в критический момент исполнить принятое всеми решение.
Но пистолет не понадобился. «Святой Марк» сражался так яростно, так умело подставлял туркам корму, что вражеские корабли вскоре прекратили погоню. На флагманском корабле неприятеля была разбита адмиральская каюта, поврежден рангоут и такелаж. Второй потерял крепление грот-мачты и почти все паруса фок-мачты. Конечно, русский корабль был изранен еще больше: около тридцати пробоин в корпусе и более двухсот повреждений в такелаже. Но, к великой гордости командира и экипажа, они вышли из труднейшего боя победителями и привели корабль к родным берегам. За этот подвиг «Святой Марк» был награжден Георгиевским кормовым флагом, а князь в возрасте тридцати трех лет получил сразу звание капитана первого ранга и орден Святого Георгия Победоносца четвертой степени, а в конце 1829 года еще и медаль «За турецкую войну», которой гордился и дорожил ею не меньше.
Но этот бой был последним для князя Адашева. Тяжелые ранения заставили его уйти в преждевременную отставку. И один из самых геройских и перспективных офицеров российского флота, по выражению Михаила Петровича Лазарева, вынужден теперь воевать с чинушами-бюрократами, не желавшими видеть пользу в его предложениях. Эти битвы отнимали не меньше сил и здоровья, но ощутимых изменений в жизни флота в лучшую сторону не вызывали.
Попытавшись вытянуть раненую ногу под столом, князь слегка поморщился. Рана затянулась, нога, если не считать легкой хромоты, приобрела былую подвижность, но стала реагировать на погоду. Однако Кирилл не привык поддаваться хворям и по своему опыту знал, что все болезни быстрее проходят и забываются в делах, поэтому и не щадил себя, работая с утра до позднего вечера. И первейшей его заботой был и оставался тщательно разработанный на протяжении последнего года проект перехода Российского флота от парусников к паровым фрегатам. Чиновники в Министерстве морских сил и в Адмиралтейств-совете принимали доводы Адашева в штыки, даже многие из его бывших однокашников и соратников резко осудили этот проект, а некоторые вовсе отказались ознакомиться с ним.
Противники Адашева сходились в одном: очень уж хорошей мишенью были водяные колеса парохода. Судно можно остановить одним метким выстрелом. Колеса отнимут у пушек лучшую часть палубы