Последнее семейство в Англии. Мэтт Хейг
еще до того, как первые слюнявые собачьи поцелуи обсохли, уже по дороге из собачьего приюта, они, должно быть, почувствовали, что их шанс начал угасать. Должно быть, они поняли, что он остался позади, где-то в пустой железной клетке.
мисси
Бабушка Маргарет не была внешней опасностью, но легче с ней не становилось. В этом не было сомнения.
С тех пор, как она прибыла с хозяйственными сумками и тысячей запахов, вся атмосфера в доме поменялась. Думаю, так было в основном потому, что она принесла с собой память о дедушке Билле. А память о нем оказалась гораздо более опасной силой, чем был этот хрупкий старичок. Каждый прием пищи, каждая телепрограмма, каждая фраза, вылетавшая изо рта любого члена семьи, разжигала искру воспоминания. И, схожим образом, каждая улыбка или смешок считались признаком неуважения.
В вечер прибытия она присоединилась к Хэлу в комнате с телевизором, где он смотрел свою любимую передачу. Она постепенно начала обозначать свое присутствие, производя серию долгих и намеренно тяжелых вздохов. Хэл пытался ее игнорировать и преуспел. До тех пор, пока вздохи не стали перемежаться серией тщательно рассчитанных по времени и очевидно неодобрительных возгласов.
– Бабуля, с тобой все хорошо?
Она ответила тихим, недоуменным вздохом. Хэл отвернулся к телевизору. Затем, мгновение спустя, она спросила:
– По-твоему, это музыка?
Теперь пришел черед вздыхать Хэлу.
– Это музыка.
Еще один недоуменный вздох.
– Не похоже на то. Просто кричат.
– Это не крик, это рэп. Это называется хип-хоп. Это самое важное направление популярной музыки за последние тридцать лет.
На этот раз недоуменный вздох сопровождался недоуменным покачиванием головы:
– И ты правда можешь понять хоть слово из того, что он говорит?
– Она.
– Извини?
– Это женщина.
– Женщина? – она даже пахла сейчас недоумением.
– Да. Мисси Эллиот.
– Миссис Эллиот?
– Нет, Мисси. Мисси Эллиот. Она самая успешная рэперша в мире.
– Знавала я миссис Эллиот.
– Мисси.
– Но она так не одевалась.
– Боже.
– И она не была цветной.
После такого заявления большой палец Хэла резко оторвался от нижней губы.
– Нет, и она любила подобающие песни. Джона Денвера, и вроде того. Или это её муж любил? Да, верно. Он работал с Биллом на пивоварне. Только он занимался управлением. Но твой дедушка всегда хорошо с ним ладил, смеялся над теми же шутками, что и ты…
Хэл отвернулся от телевизора и его губы расплылись в невольной, сочувственной улыбке. Он погладил меня по голове.
А потом, вспомнив что-то невыразимое, бабушка Маргарет начала плакать.
– Извини, – сказала она наконец. – Я мешаю тебе смотреть передачу.
– Ничего, бабуля. Все хорошо. Я принесу