Есть время жить. Игорь Негатин
вы из персонала.
– Кот, пушистый такой и злой, Левка, кажется. – Голос был определенно женский и знакомый.
«Злой Левка» – да, это про моего зверя. Докторов он не любил со страшной силой, даже до когтей дело не доходило, – сразу зубы в ход пускал.
– Выходим, только аккуратно…
Люк приоткрылся, потом в проеме появилось лицо. Аста?
– Черт побери, Аста, узнала меня? – Я немного опустил пистолет и заставил себя улыбнуться. – Алло, узнала, спрашиваю?
– Да, узнала, – тихо ответила она и, усевшись на край люка, разрыдалась.
– Потом я услышала подъезжавшую машину, увидела этих людей с ружьями и спряталась на чердаке. Гедиминас собирался делать ремонт в лечебнице, и там были сложены тюки с ватой. Спряталась за ними, слышала, как они разбили окно, а потом ломали дверь. Я так испугалась, что даже дышать боялась, думала, меня услышат.
– Ты давно здесь, в лечебнице, сидишь?
– Третий день, – тихо сказала она, и ее губы задрожали. – Я есть очень хочу.
– Нам бы домой добраться, тогда и накормим. А, черт! – Айвар неудачно повернулся и зашипел, как мой кот. – Угораздило нас нарваться! Робби, глянь у меня в рюкзаке, я вроде пару шоколадок из дома брал.
Ногу, с помощью Асты, мы ему привели в более-менее нормальный вид. Ранение было нетяжелым, так, скорее глубокая царапина. Рану промыли и даже зашили – удачно нитки нашли. Правда, срок годности уже истек, поэтому они в подвале и лежали, но, думаю, это не особенно важно. Шили по живому – раненый шипел, матерился, но терпел. Через две недели будет прыгать. Рэмбо, блин.
– Робби, а что с «ситроеном»? – спросил Айвар.
– Полная задница, – пробит радиатор, два колеса и какой-то электронный блок с правой стороны. В общем, мы не механики, так что машина, на мой косой взгляд, свое отъездила. И еще одна плохая новость. – Я усмехнулся: – Твой любимый диск Криса Ри тоже разбили.
– Сволочи. Машину, конечно, жалко, но диск… Убил бы! – Он задумался и спросил: – Что делать-то будем? Брошенных машин в пределах видимости я не видел.
– Аста, ты на чем сюда приехала? – Я повернулся к девушке, которая тихо жевала шоколадку, найденную в рюкзаке.
– Меня главный врач, Гедиминас, привез. А потом он уехал за своей семьей, сказал, что вернется через час. Мы собирались к нему в загородный дом переселиться. – Она сжала губы; видно, что еле сдерживает слезы.
– Ладно, не плачь, все самое плохое уже позади. Не бросим же тебя здесь, такую красивую. И доктор нам нужен, у нас даже раненый боец имеется.
– Я ветеринар, а не доктор, – попыталась улыбнуться она.
– Так и раненый под стать – что ты в нем человеческого видишь? Звэр, чистый звэр. Разве что живой. Ладно, веселье потом, давайте о сложившейся ситуации. До дома – пять – семь километров. В мирное время прогулочным шагом за час можно дойти. Сейчас – не знаю, пара часов как минимум, а скоро стемнеет. Я единственный, который может дойти до дома и пригнать сюда машину. Кстати,