Есть время жить. Игорь Негатин
грубой деревенской вязки и пухлый бумажный пакет, перетянутый желтой резинкой. Документы, пачка денег в литах и мешочек с золотыми украшениями. Свитера, вспомнив про Асту, я убрал в рюкзак, туда же закинул и золото – может, пригодится. А деньги? Запустил. В небо. Зеленым дождем, как салют в честь бессмысленной гонки под названием «сделать жизнь».
Где-то в отдалении были слышны выстрелы, причем стреляли без остановки, длинными очередями. Так стреляют или люди, не умеющие стрелять, или те, которым уже некогда целиться – в последней попытке отбиться. Идти по дороге было неприятно, не отпускало чувство, что в спину упирается чей-то жадный взгляд. Я обернулся. С одной стороны был пустырь, с другой – старые, еще советской постройки, корпуса завода, куда в одиночку сейчас мог сунуться только идиот. Закурил, поправил ремень сайги, висящей на шее, и прибавил шагу. Прямо по курсу, метрах в трехстах, находился автоцентр, куда решил заглянуть в поисках какой-нибудь машины – чтобы не переться пешком через четыре района. В мирное время там размещался салон «ауди», сервисный центр c магазином запчастей и государственный центр технического осмотра. Заглянуть… Это раньше было – заглянуть, а сейчас каждый метр десять раз осмотришь, прежде чем ногами шевелить.
Подходил осторожно, подолгу рассматривая местность в бинокль – не зря же в мародерке его носил. Автосалон, как говорится, просто перестал существовать. От двухэтажного, построенного в модном стиле здания остался только каркас. Панорамные витрины лежали грудой зеленых осколков, рамы – в пулевых отверстиях, местами даже погнуты; видимо, здесь не только стрелковым оружием воевали. На площадке перед ним лежало десять – пятнадцать тел и, что странно, не было видно зомби. Ни одного, даже самого завалящего! По идее, на такой ужин должна была сбежаться вся нежить из окрестных районов, а гляди – ни одного в пределах видимости. События последних дней уже научили: если странно, то, как правило, смертельно опасно. Территория центра была огорожена сетчатым забором, но ворота распахнуты настежь. Внутри на площадке стояло несколько фур, одна из них – с открытой дверью кабины, несколько легковых, видимо пригнанных на техосмотр, и целая площадка сгоревших дотла машин, некоторые из которых еще дымились. Резко воняло сгоревшей резиной. Видимо, те, кто отсюда уходил, просто сожгли машины – в извечной манере «так не доставайся же ты никому». Кстати, это натолкнуло меня на мысль, что выжили именно хозяева центра, а не их оппоненты. Тела нападавших были брошены разлагаться, а в разбитом здании останков не заметил, значит, собрали и похоронили. Мысль о том, что оборона прошла без потерь, вызывала усмешку, особенно при взгляде на остатки здания – бой здесь был нешуточный. В одном месте, прямо напротив центрального входа, вповалку лежало сразу пять трупов; видно, пытались ворваться внутрь и натолкнулись на плотный кинжальный огонь.
Ветер поменялся в мою сторону, и я почувствовал тошнотворный запах гниющих тел. Дни стояли теплые; судя по амбре, денька два лежат, не меньше. Замотав лицо