Воспитание мальчиков. Наталья Нестерова
Никита шел в первый класс, нам требовалось обойти всех врачей, в том числе детского психиатра. Сидим мы перед его кабинетом в очереди, Никита изнывает от скуки и вдруг заявляет:
– А тут, интересно, есть кучевечки? Может, они прячутся под скамейками?
Бухнулся на четвереньки и принялся обследовать пространство под лавками. Родители других детей посмотрели на меня с сочувствием: мальчик-то больной на голову.
– Немедленно встань, – тянула я сына обратно на скамью. – Нет тут никаких кучевечков. И не вздумай доктору про них рассказывать! Кучевечки – это сказка, папина выдумка.
– А зачем вы тогда говорили, что правда?
Из докторского кабинета вышла медсестра, отдала мне Никитину медицинскую книжку и сказала, что нам к этому доктору не нужно. Когда уходили, я услышала чье-то тихое замечание: «Рано его с учета сняли».
Итак, я приняла как данность, что мальчики рано испытывают волнения от женских запахов, прикосновений. Так есть, и точка. Но рос Митя, и ничего подобного у него не наблюдалось. Напротив, девочки его раздражали, он относился к ним презрительно. В то время потоком в прессе шли публикации в защиту однополой любви, выходили книги американских писателей про несчастных гомосексуалистов. Встречались интервью с родителями, которые пережили шок, обнаружив нетрадиционную ориентацию своего ребенка. Только этого мне не хватало! К однополой любви я отношусь без воинственного неприятия, но и без восторга. Кроме того, разделяю точку зрения тех специалистов, которые утверждают, что среди гомосексуалистов всего два-три процента природных, то есть с генной патологией. Остальные – вовлеченные, попросту говоря, совращенные.
Быстро сдаваться я была не намерена, и примерять на себя маску матери голубого юноши мне не улыбалось. Муж, как водится, отмахивался и советовал не забивать голову ерундой. Женя смеялся, когда в поезде семилетний Никита флиртовал с девчонка ми из соседнего купе. Девочки были явно старше Никиты, но их мог обмануть его рост.
– Сколько сказал тебе лет? – спрашиваю я.
– Что в четвертый класс перешел.
– Ты же во второй перешел. Обманщик!
– Но, мамочка, мы ведь не про школу разговариваем.
Я диву давалась, как Никита, сидящий рядом с какой-нибудь девочкой на диване, сначала клал руку на спинку дивана, а потом его рука плавно переползала на девичье плечо. Митя – все с точностью до наоборот: чем меньше девчонок рядом, тем лучше.
Свои разговоры с Митей, произошедшие в разное время, я объединю в один диалог для простоты изложения.
– Митя, ты не дружишь с девочками.
– Не дружу.
– Но почему?
– Потому что они все глупые.
– Вот и неправда. Таня, Вера, Алена очень умненькие.
– Но мне не интересные.
– Митя, чем конкретно тебя не устраивают девочки?
– Тем, что они…
Не может подобрать слово, корчит плаксивую рожу и презрительно водит плечами. Хочет сказать, что девочки жеманницы и кокетки.
– Митя, сколько раз