Вынужденный альянс. Советско-балтийские отношения и международный кризис 1939–1940. Сборник документов. Отсутствует
проведение в жизнь заключенных пактов и заявляем, что болтовня о «большевизации» стран Балтии выгодна только нашим общим врагам и всяким антисоветским провокаторам» (док. № 28). Аналогичные заверения были даны и наркомом обороны К.Е. Ворошиловым во время выступления на параде 7 ноября 1939 г.: «Заключенные договоры с Эстонией, Латвией и Литвой улучшили стратегические позиции как нашего, так и этих государств. Наши части, размещенные, в соответствии с договором, в Эстонии, Латвии и Литве, являются только передовым постом на входе в Балтийское море и Советский Союз. Войска Советского Союза ни при каких обстоятельствах не будут вмешиваться во внутреннюю жизнь Эстонской, Латвийской и Литовской республик» (док. № 27).
Слова не расходились с делом, демонстрация лояльности прибалтийским властям порою принимала невероятные формы. Согласно информации латвийской разведки, например, в октябре-ноябре 1939 г. «были случаи, когда местные коммунисты обращались к большевикам в Ново-Вильне с жалобами против литовских учреждений. Большевики их арестовывали и передавали литовской полиции» (док. № 45). Арест в декабре 1939 г. лидеров литовской компартии во главе с первым секретарем А. Снечкусом[68] также не вызвал какого-либо протеста Москвы.
Разумеется, размещение советских войск в Эстонии, Латвии и Литве далеко не у всех в этих странах вызвало восторженные оценки. Однако официальные представители стран Балтии, в том числе и в своем узком кругу, вынуждены были признавать корректность поведения советской стороны и определенные материальные выгоды от размещения баз. Именно такая оценка действий советской стороны была высказана на закрытом совещании послов стран Балтии 28 ноября 1939 г. в Париже: «Русские гарнизоны не вызвали никаких недоразумений и не создали каких-либо затруднений. Кроме того, советские войска в Эстонии платят за товары английскими фунтами или долларами, а это положительно сказывается на финансах в то время, когда в стране не хватает валюты. У латыша также нет никаких неблагоприятных известий о русских»[69].
На протяжении поздней осени 1939 – весны 1940 гг. изрядная часть времени прибалтийских дипломатов в Москве уходила на обсуждение с советскими властями различных технических вопросов, связанных с пребыванием в республиках советских воинских частей и строительства на отведенных территориях военных объектов (док. № 31, 32, 35, 37, 44, 48, 49, 50). Для Латвии важной темой стало также обсуждение вопроса о предоставлении СССР вооружений и военных материалов для латвийской армии в соответствии с п. 2 советско-латвийского договора о взаимопомощи (док. № 25, 70, 79). Все эти вопросы решались в процессе равноправного двустороннего диалога; прибалтийским дипломатам не приходилось жаловаться на давление советской стороны. Документы опровергают мнение некоторых современных исследователей о том, что в этот период «Эстония и Латвия были практически оккупированы»[70]. Напротив, страны Балтии на этом этапе выполняли роль «витрины» советской мирной политики.
Публикуемые документы
Сообщение посланника Литвы в Париже П. Климаса в МИД Литвы от 29 ноября 1940 г. // СССР и Литва… T. 1. С. 364.