Далёкие туманы вечности. Лёсик и Гриня. Книга 3. Марина Важова
тоже не случайно, а фольклорную поездку в Карпаты для наших мальчишек – и ещё для двадцати трёх гимназических гавриков – лично оплатила со счёта своей архитектурной мастерской.
Но в тот раз, выхватив глазом возникшую над лентой эскалатора рыжую шапку её волос и тут же – параллельно – чёрную с ярко-белыми мазками седых прядей гриву спутника, я лишь почувствовала огромный прилив радости. Улыбалась как дура и была довольна тем, что Карен тоже рад, тоже улыбается. Значит, всё получится, значит, впереди две недели потрясающего отдыха. Именно в этот момент я себя «отпустила», оставив за бортом заботы, запоздалые непродуктивные сомнения. Для того, чтобы окунуться в другие, несоизмеримо более сильные переживания…
***
А теперь мы едем по пустыне, но в отличие от той, первой поездки, не бултыхаемся, а мчимся по вполне цивильному асфальту. Барханы из песка не затрудняют наш путь, мы не вязнем и не буксуем. Поэтому дорога в Файюм, как пообещал гид Фарух, займёт те же шесть часов, что когда-то мы ехали до Луксора на джипе и в сопровождении автоматчика. Правда, посты с вооружёнными людьми – зато в белых костюмах! – попадаются и сейчас, но, похоже, больше для формальности и успокоения туристов, чьи автобусы мерно волокутся по правому краю дороги, а мы их обгоняем.
Сейчас, когда я знаю, почему оказалась в Хургаде, меня не раздражает ни долгая поездка, ни навязчивый в своих объяснениях Фарух, который учился в Москве в начале девяностых и представляет современную жизнь России в том самом вздыбленном состоянии. Перевожу разговор на Луксор, события девяносто седьмого года, и Фарух минут десять неохотно поддерживает тему, а потом и вовсе замолкает. Меня это вполне устраивает – ведь фильмы о прошлом нужно смотреть в тишине…
Тогда наша компания просто искрилась, мы постоянно находились в центре внимания, и всё из-за Стаса и Дарины. Больше, конечно, из-за Стаса. Если остальные отдыхающие мирно паслись у бассейнов с подогретой водичкой, либо плавали возле облагороженного кораллового рифа в компании прикормленных рыб, будто взятых на время из фильмов Жан-Жака Кусто, то Стас ввёл мораторий на всю скучнятину, и мы отрывались. Понятно, что финансовая составляющая развлечений была обеспечена Дариной, в руках у Стаса ни разу не возникла даже мелкая купюра. Но то, что он придумывал и немедленно осуществлял, оценке не поддавалось.
Откуда, откуда он всё это брал, уму непостижимо! Причиной, скорее всего, была его поразительная способность сходиться с людьми. Для него незамедлительно открывались сердца, глаза, двери, а главное – информация. Он первым среди туристов всё узнавал, и мы всегда были чуть впереди остальной толпы. Лёгкость, с которой он получал помощь от гидов, обслуги, соседей по отелю и даже бедуинов, просто поражала.
Как сейчас помню тот вечер в пустыне – с громадой звёздного неба, млечным путём, как будто нарисованным белилами…