Бог почти есть. Евгений Стаховский
заметив, что я могу не беспокоиться о пропитании Луми:
– Она любит всех, но верит только мне, поэтому есть можно совершенно спокойно, Луми не будет просить.
– А вода?
– А вода есть в озере.
Наш лесной путь мы проделали быстрее чем я предполагал. Луми была послушной и живо реагировала на все мои слова. Периодически она вынюхивала какую-то траву и пинала шишки, а порой просто шла рядом. Я же, бредя по редкому леску, думал – чем это место отличается от всех остальных. Мало ли на свете людей с собаками – но почему разные люди едут именно сюда? Точно так же можно отправиться на любую базу отдыха или снять домик в лесу и уединиться вовсе. Глядя на осмысленные передвижения Луми я поймал себя на догадке, что дело, пожалуй, совсем не в Гунуне.
«Но мало ли на свете умных и добрых собак?» – возразил я сам себе в той же манере. «Ещё Гунун со своими шутками. Неужели я должен поверить, что собаки умеют говорить? Это всё лес и моя усталость. Тут можно почувствовать что угодно».
Когда мы подошли к озеру, Луми тут же бросилась мочить в воде лапы, а я устроился на берегу, похожем на небольшой дикий пляж. Осеннее солнце нежно проникало под кожу, и я подумал что неплохо бы искупаться. Тем более, вода выглядела очень чистой, а само озеро было почти идеально круглым. Без заводей и пробивающейся по краям растительности. Единственное, что меня слегка беспокоило – как поступить с Луми: оставить на берегу или попытаться затащить в воду?
– Луми, не хочешь ли искупаться? – я выбрал самую добродушно-заботливую интонацию, какую только мог себе представить. Собака на секунду остановилась, будто задумалась, а потом, сделав небольшой круг по берегу, отважно бросилась в воду. Это было похоже на самолёт, заходящий на посадку, или на корабль, который спускают со стапелей – только в ускоренной съёмке.
Спешно избавившись от одежды, я последовал примеру Луми, разве что без круга по пляжу.
Плавали мы, наверное, целый час. Я довольно уверенно держусь на воде, но не смог отказать себе в том, чтобы поплавать вместе с Луми, уцепившись за её крепкую шерсть. Собака не издавала ни звука, правда периодически косилась на меня взглядом, будто спрашивая: «ты в своём уме?». А я резвился, как ребёнок, порой ловя себя на мысли, что умение возвращаться в детство – именно то, чего не хватает большинству людей.
Выбравшись на берег, Луми принялась обычным для всех собак способом избавляться от воды, разбрызгивая всё накопившееся в шерсти на несколько метров. Её счастливый вид заставил меня почувствовать голод, словно это было единственное, что отделяло меня от такого же состояния счастья. Раскрыв рюкзак я первым делом обнаружил два небольших полотенца. Второе предназначалось Луми, что было ясно по вышитому имени.
Я подозвал собаку, намереваясь её вытереть, но она, уловив мой взгляд, отскочила в сторону и издала несколько звуков, которые для собак были не так уж обычны. Конечно, она не затрещала