Ричард Длинные Руки – курфюрст. Гай Юлий Орловский
умчался, но не к самому богато украшенному шатру, а остановился и доложил офицеру. Тот повернулся и долго всматривался в меня, арбогастра и особенно в Бобика, затем развернулся и побежал слишком не по-благородному суетливо.
Солдаты поглядывали то на меня, то на ужасающего Пса, он хоть и сидит рядом со мной неподвижный, как вырезанный из черного гранита, но чувствуется его совсем не собачья мощь. Арбогастр тоже, как сгусток черной ночи, однако кони, даже очень злые, людей не едят, а вот такой пес и льва задавит, как мышь…
Офицер пришел очень быстро с двумя лордами, те издали перешли на степенный шаг, учтиво поклонились.
– Мы проводим вас к Его Величеству, – сказал один.
– Оружие можете оставить на коне, – добавил второй вежливо, но твердо.
Это прозвучало, как приказ, а заодно и указание, что пора спешиться, по лагерю разъезжать не дадут.
– С удовольствием, – ответил я сердечно. – Как глубоко мирный человек, я терпеть не могу оружия. Ношу лишь потому, что так селявивно. Это как пугови… как застежки и пряжки на нужных, а также всех прочих местах.
Двое солдат тут же приняли повод, я соскочил на землю. Лорды сразу начали смотреть мрачно, я выше на полголовы, а они совсем не карлики, обидно такое терпеть от противника.
– Следуйте за нами, – сказал один с холодной учтивостью.
– Конечно, конечно!
– Его Величеству уже о вас доложено, – добавил второй.
Ближе к центру все чаще начали встречаться настоящие лорды, у которых свои войска и телохранители, от таких у любого государя головная боль, но, судя по всему, Гиллеберд сумел как-то их обуздать или хотя бы ограничить в правах и вольностях.
Шатер Гиллеберда на деревянном помосте, к нему ведут три ступеньки, у входа двое королевских стражей в парадной одежде, а также несколько слуг, с виду дюжих и расторопных, с цепкими взглядами, явно умеют не только подавать на стол, но и управляются с оружием не хуже самых умелых бойцов.
Мне велели ждать, один офицер отбросил полог шатра, мы видели только, как мелькнули золотые шпоры на сапогах. Я пытался услышать, о чем говорят, но лагерь заполнен негромким, но мощным гулом, где топот, звон железа, треск веток у костров, конское ржание, голоса солдат у огня…
Полог резко отлетел в сторону, офицер высунулся наполовину.
– Сэр Ричард!.. Его Величество изволит принять вас.
Я наклонил голову.
– Благодарю за столь любезное приглашение.
Он взглянул в недоумении, даже не понял причины сарказма, настолько в Турнедо уже не уважают здешнего гроссграфа, хотя не так уж давно я побывал там и даже захватил замок…
Впрочем, полог он почтительно придержал, пока я переступал порог. В шатре непривычно тепло и сухо, горят три светильника, хотя вряд ли это они так прогрели воздух, изгнав сырость и слякоть, в центре большой стол, вокруг него с дюжину кресел с дорогой резьбой на спинках и подлокотниках, под дальней стеной настоящий трон, однако сам Гиллеберд трудится за столом, перед ним чернильница, перья в бронзовом