Тайная жизнь писателей. Гийом Мюссо
раздавал их весьма охотно, демонстрировал доброжелательность, неизменно подчеркивал свою любовь к чтению и писательству. Что же заставило его так перемениться?
Почему человек, оседлавший вершину славы, вдруг отвергает все, что любил делать, все, что его сделало и что его кормит, почему замыкается в одиночестве? Что такого чудовищного стряслось в жизни Фаулза, что он от всего отвернулся? Тяжелая депрессия? Траур? Болезнь? Пока еще никто не сумел ответить на эти вопросы. Что-то мне подсказывало, что если мне удастся проникнуть в загадку Натана Фаулза, то осуществится и моя мечта: моя книга увидит свет.
В сосновом лесу я снова сел на велосипед, вернулся на дорогу и покатил назад в город. День прошел не зря. Пусть Фаулз ничему меня не научил, зато он сделал кое-что получше: подсказал сногсшибательный сюжет для романа и вселил в меня энергию, необходимую, чтобы кинуться писать.
3
Список писательских покупок
Я не принадлежал к своре плохих писателей, притворяющихся, будто пишут только для самих себя. Для себя пишут только списки покупок, чтобы выбросить, когда все будет куплено. Все остальное – послания, адресованные другим.
Три недели спустя,
8 октября 2018 г., вторник
Натан Фаулз был в негодовании и растерянности.
Он полулежал в кресле, положив на обитую мольтоном банкетку правую ногу в гипсе, и в отчаянии скрежетал зубами. Его пес Бранко – единственная небезразличная ему живая душа – уже два дня как куда-то запропастился. Золотистый ретривер если и пропадал иногда, то не более чем на пару часов. С ним, несомненно, случилась беда: беднягу сбила машина, он лежит где-то раненый или его украли.
Прошлым вечером Натан позвонил в Нью-Йорк литературному агенту Джасперу Ван Вику, своему главному связующему звену с миром, одному из немногих, имевших право именоваться его другом, и попросил у него совета. Джаспер вызвался обзвонить всех коммерсантов в Бомоне. Кроме того, по его просьбе было изготовлено и разослано по всем адресам на острове объявление, обещавшее тысячу евро тому, кто найдет собаку. Теперь оставалось только скрестить пальцы и ждать.
Натан с кряхтением уставился на свою загипсованную лодыжку. Еще не было одиннадцати, а ему уже хотелось виски. Вот уже три недели он лежал загипсованный из-за этого балбеса Рафаэля Батая. Сначала он решил, что просто растянул ногу и проблема будет устранена при помощи льда и пары таблеток парацетамола. Но, проснувшись на следующее утро после инцидента с непрошеным гостем, он понял, что так легко не отделается. Отек не спал, более того, он не мог сделать и шагу, не взвыв от боли.
Пришлось вызвать Жан-Луи Сикара, единственного на Бомоне врача. Этот оригинал уже тридцать лет колесил по острову на старом мопеде. Его диагноз был обескураживающим: разрыв связок и суставной сумки, сильное повреждение сухожилия.
Сикар прописал пострадавшему полную неподвижность, а главное, наложил гипс аж до самого колена, чем на все эти три недели