Наследники Демиурга. Андрей Ерпылев
за свое здоровье и не манкировать советами эскулапов…
Невеселые думы прервал мелодично тренькнувший звонок лифта, остановившегося на первом этаже.
Пройдя по прохладному холлу и приветливо кивнув предупредительно вытянувшемуся в своей застекленной будке охраннику, явно изнывавшему в глухом черном мундире (кажется, Мадихан сегодня дежурит, хотя какая разница…), Мансур на ходу достал из нагрудного кармана пиджака темные очки и вышел под палящее солнце, сразу окунувшись в жару, духоту и не смолкающий ни на минуту городской шум.
Москва, как обычно в середине июля, растекалась от жары выброшенной на песок (или асфальт?) медузой…
Как все же режут глаз вывески на арабском языке, расплодившиеся на каждом шагу. Невразумительные, с грамматическими ошибками, просто некрасивые… Разве нельзя то же самое написать понятными большинству с самого детства литерами? Ну, можно и не только кириллицей, латинскими буквами, например. Все-таки будет корректнее как-то, не в Аравии же, не в Египте…
Да, Москва уже не та, что без малого тридцать лет назад, когда отец решил, наконец, перебраться в столицу тогдашней «империи». Мансур настолько ярко вспомнил свой первый день в школе, что кулаки сжались сами собой, а с губ невольно сорвалось грязное ругательство. Русское, между прочим, ругательство. Пресловутый русский мат, который никак не выветривается из памяти. Может быть, потому, что позволяет выражаться сильнее, имеет большую эмоциональную нагрузку…
«Чурка безъязыкая!.. Чурбан!.. Ишак чернож!..» – до сих пор стояли в ушах крики одноклассников, многие из которых причем тоже были далеко не славянами… Как Мансур выдерживал этот ад почти полгода, пока отец не перевел его в азербайджанскую школу, где большинство тоже косилось и дразнилось, но все-таки относилось если не к соплеменникам, то к единоверцам, к мусульманам?
Зато потом стало легче. К тому моменту, когда Мансуру вручили аттестат об окончании школы и вплотную встал вопрос о продолжении учебы в ВУЗе, отец уже был далеко не самым последним человеком в кавказской диаспоре Москвы. Давно уже в новеньком российском паспорте молодого Рахимбекова (даже национальность там, слава аллаху, не проставлялась) стояла московская прописка, здоровался за руку хорошо прикормленный земляками ректор не самого престижного, но весьма надежного, к тому же гарантирующего защиту от страшной Российской армии института, да и вообще обстановка способствовала…
Когда на памятных всем правоверным парламентских выборах второе место заняла Мусульманская Партия России, мало кто почувствовал судьбоносность этого события. Спешно созданная, в обход всех законов, «центристами», предвидевшими свой позорный провал из-за «горячего августа» и стремившимися любой ценой вырвать «думскую монополию» у левых и правых, объединившихся вопреки всем прогнозам и логике, ни у кого, кроме единоверцев, не вызывала симпатий, как, впрочем, и негативной реакции. Конечно, татары, осетины, чеченцы и представители