Девять унций смерти. Сергей Раткевич
пришлось обходить беспокойные палатки молодежи. Палатки, в которых не спали. В которых только делали вид, что спят. А многие не находили нужным даже притворяться. Чего она только не наслушалась… И видят Подгорные Боги, не потому что подслушивала!
Владыка надеялась только, что до людей этот хоровой концерт не доносится, иначе, как им завтра в глаза смотреть? А что подумает Его Величество Джеральд о своих новых подданных?
– Ничего, деточка, – утешительно улыбнулась ей одна из Мудрых Старух. – Это вытекает из всего остального, что с нами случилось. Так правильно.
– А я?! – вдруг жалобно вырвалось у нее. – Мне-то что делать?
– Что захочешь! – развеселились Мудрые Старухи. – Ты же у нас теперь самая главная!
– Можешь выбрать себе любого красавчика, Унн! – хихикнула одна из них.
– И даже не одного! – подхватила другая.
– И пусть он только посмеет отказаться! – обрадованно добавила третья.
– Или они! – присовокупила четвертая.
– Но не спеши! – поторопилась добавить одна из Мудрых Старух. – Делай что хочешь, Гуннхильд, но не сегодня.
– Сегодня ты нужна нам, – тут же вставила другая. – У тебя есть острый нож, и его все боятся.
– Нож есть не только у меня! – усмехнулась владыка.
– Да, Унн, но боятся почему-то только твоего… – откликнулись Мудрые.
– Какая я страшная… – фыркнула владыка.
Она и сама не могла бы сказать, чего в ее голосе больше – досады или удовольствия. Быть кем-то большим и страшным – приятное чувство, к нему и привыкнуть можно.
Обогнув очередную разноголосо постанывающую палатку, она вдруг наткнулась на того, кто сидел настолько неподвижно, что казался неживым. Он словно бы сливался с ночью… ну – или продолжал ее.
Наставник «безбородого безумца»!
Владыка вздрогнула. Этот гном пугал ее сильней всего прочего. Рука сама собой легла на нож.
«Да я же несколько раз здесь проходила, а его не замечала! А он сидел. Молча. И ничего не делал. Что ему нужно? Зачем он здесь?!»
– Оставь нож, владыка… – негромко промолвил наставник «безбородого безумца», и владыка увидела, что он по примеру своего ученика сбрил бороду.
– Я не опасен, – добавил он.
– У вас нет бороды! – не сдержавшись, почти по-детски воскликнула она.
– Владыка ко всем обращается на «ты», – мягко заметил он. – Это его неотъемлемое право.
– Но…
Что я здесь делаю? Почему не храплю вместе с прочими старыми пердунами, как мне и положено?
– Ну…
– Я думаю, владыка.
– Э-э-э…
– Все просто. Я думаю о том, какой же огромный просчет я допустил.
– Только один просчет? – вырвалось у владыки.
– А так обычно и бывает. Достаточно ошибиться в чем-то главном, и уже неважно, насколько хорошо ты выполнил все остальное. И наоборот, достаточно качественно смастерить нечто главное, и оно само исправит мелкие ошибки, а если и нет, ими можно будет пренебречь.
– Я не совсем