Мечи Ямато. Александр Логачев
А ты фехтуешь? Я, конечно, недолго нахожусь в ваших краях… и, может быть, только поэтому пока не встречал здесь женщин с оружием.
– Я тоже не встречала, – рассмеялась Ацухимэ. – Разве что саму себя… Я живу в доме сэнсэя десятый год, – продолжала она. – Я появилась в этом доме совсем маленькой девочкой. Я, как ты знаешь, из семейства Кумазава, поэтому меня не заставляли прислуживать и вообще работать по дому. Целыми днями я бегала везде, где хотела, и играла во что хотела. Играла же я не с куклами, а с синаем или с боккэном. Потом уговорила плотника Икэда сделать лук, который был бы мне по силам, бегала с ним на лужайку за чайным домиком и упражнялась в стрельбе. Потом осмелела настолько, что стала нарушать строжайший из запретов – тайком пробиралась в комнату, где хранится оружие, и сама училась управляться с разными предметами. Больше всего мне нравилась нагината. Мне приходилось всему обучаться тайком. Ма-ай и зансин[20] я обучалась, сквозь щелочку подглядывая за упражнениями в зале и потом повторяя их на лужайке за чайным домиком. Суки я обучалась, хитростью направляя разговоры с сэнсэем на нужную мне тему. Вот сотай рэнсю по-настоящему я отрабатывать не могла. Тогда я сделала из соломы чучело в человеческий рост, воткнула его в землю на лужайке за чайным домиком и упражнялась.
Девушка пожала плечами:
– А меня никто не останавливал, не говорил: «Не женское это дело». Жены сэнсэя и его наложницы думали, что сэнсэй мне все это разрешает, а сами спросить его боялись. Глупые гусыни! Только и умеют, что сплетничать и делать друг другу мелкие гадости. – Сказано это было Ацухимэ с нескрываемым презрением. – А сэнсэй меня не останавливал, потому что думал – вырасту и одумаюсь. А я выросла и не одумалась. Теперь уже поздно. – Она вздохнула. – Женщины не могут носить оружие. Даже женщины знатного самурайского рода. Кинжал – это не оружие. – Ацухимэ завела руки за спину и вытащила из банта, в который были завязаны на спине семь поясов[21], карманный женский кинжал каи-кен. – Считается, он нужен женщине, чтобы убить себя, когда посягают на ее честь. А зачем убивать себя, когда я легко могут убить того, кто посягает? Только лучше это делать не кинжалом, а мечом или нагината.
Она убрала каи-кен в сплетения банта.
– Скажи мне, Алтём, ты стал бы упражняться со мной в фехтовании?
– Да, – не раздумывая, ответил Артем.
– Здесь никто не хочет упражняться со мной, – ее голос чуть заметно дрогнул.
– Мастер запрещает?
– Мастер не запрещает, тут другое, – она произнесла это с какой-то непонятной интонацией. – Самураи считают – настоящий буси[22] не станет скрещивать с женщиной даже бамбуковые клинки. Потому что этим он уронит свою честь. – Ацухимэ невесело улыбнулась. – Раньше они меня задирали. Но быстро перестали и теперь молчат. Это я их отвадила. Если кто-то пытался сказать про меня что-то нехорошее, я говорила ему – давай сразимся, выбирай оружие, и, победив, поставишь меня, женщину, на место,
Ма-ай – чувство дистанции, суки – оценка слабых мест, зансин – физическое и моральное превосходство над противником, сотай рэнсю – работа с партнером.
Не только Ацухимэ носила семь поясов, у всех японок на талии было всегда семь поясов. Традиция.
Буси – воин.