Дели-акыз. Лидия Чарская
на вид не более двадцати трех лет особа, известная не только в Гори, Мцхете и Тифлисе, но и в далеких Дагестанских лезгинских аулах, названная, по имени её приемного отца, Нина Арсеньевна Бек-Израил, княжна Джаваха.
Глава II
– Привет вновь прибывшей!
– Даня, милая, наконец-то ты снова дома!
– Входи с благословением Аллаха!
– Данечка! Даня! Здравствуй!
– Честь имею приветствовать вновь вскормленный нашей родиной великий талант!
О, этот Валь! Он не может без шуток.
Дождь алых, пурпуровых, белых и палевых роз падает на Даню… Под ногами её целый ковер прелестных, дурманящих ароматом, цветов. Вокруг – сияющие, родные, милые лица. О, какие милые, какие родные!
– Гема, Гемочка, тетя Люда, Валь, Сандро, Селим, Маруся, Селтонет и Глаша. Общая любимица Глаша!..
Васильковые глаза Дани влажны, точеное личико, обычно бледное, пылает теперь от волнения и счастья.
Целый год, с прошлых летних каникул, она не видела друзей. Теперь она снова с ними.
И Даня порывисто целует подруг, жмет руки мальчикам – так все еще по старой привычке называют юных питомцев гнезда – и буквально душит в объятиях тетю Люду.
– Селим, голубчик, как хорошо пристал к тебе казачий кафтан! – не может не заметить Даня.
Лицо юного татарина вспыхивает, как зарево. Он смущенно опускает глаза.
– Князь Андро особенно доволен его службой, – не без гордости замечает тетя Люда.
– Скоро и наш Сандро наденет казачий бешмет, – звучит характерный кавказский говор княжны Нины, успевшей подметить грустное выражение в лице своего любимца Сандро.
– Да, с твоего позволения, друг… – и черные глаза юноши обдают начальницу питомника безгранично преданным взглядом.
– Однако, господа, соловья баснями не кормят. А мой желудок – лучшие часы; он точнее всех вас знает время обеда. Вашу лапку, великий российский талант. – И с самым галантным видом, свернув руку калачиком, Валь подскакивает к Дане.
– Если разрешишь, сегодня весь день я буду твоим пажом.
– Разрешаю, – с видом владетельной королевы говорит, смеясь, Даня, протягивает руку названному брату и важно выступает вперед.
Глаша бежит сбоку, все время заглядывая ей в глаза. За ними по чинаровой аллее спешат остальные.
Даня смотрит в дальний конец аллеи и не может оторвать глаз. Не так уж много времени прошло с тех пор, как была она здесь, а кажется, что эта чинаровая аллея, как и весь джаваховский сад, стали еще краше, еще тенистее, еще волшебней. Вон как разрослась зеленая виноградная беседка! А эти кусты роз будто стали гораздо шире. Какое дивное благоухающее пристанище представляют они для голосистых соловьев Гори!
– Мы будем нынче обедать в саду, под чинарами, Павле и Маро уже накрыли там стол, – говорит тетя Люда. – Сегодня, Даня, в честь твоего возвращения заказан твой любимый обед.
Нежное, кроткое лицо тети Люды озаряется своей обычно доброй, заботливой улыбкой, так хорошо знакомой Дане.
Каким