Ядро и Окрестность. Владимир Масленников
с огненными глазами. Из короткого горбатого туловища росли сильные руки и ноги. Правда, ручей, из которого пили все, был наполнен водкой.
Однажды в воскресный день они с Фаем спустились в овраг. На краю стоял пивной ларек. Очередь была не то чтобы длинной, но толстой, как коса, сплетенная из женских волос. Подходили со стороны, им отпускали. Двое негров стали прорываться к окошку, и тут толпа заворчала. Они сидели на склоне, у каждого по две кружки, четвертинка черного хлеба с колбасой, припасенные заранее. На дне оврага стоял шалаш, собранный из мелких веток. Изнутри выдвинулся человек. Проморгавшись на белый свет, он стал перебирать пальцами лицо и одежду, стряхивая мусор.
– Ухаживает за собой, – сказал Фай.
Максим захлебнулся пивом от смеха.
Много лет спустя он оказался вблизи мечети. Старик в тюбетее просил милостыню. Подавали молодые узбеки. Он громким и чистым голосом говорил, обращаясь к небу. Это была молитва, и как же долго она длилась. Незнакомый язык звучал как музыка среди говора хмурой толпы и шарканья подошв.
– О чем он? – спросил Максим.
– Благодарит создателя.
– Как много разных слов!
– Аллах шепчет ему на ухо, он повторяет.
– Это нужно Аллаху?
– Нет, ему самому, да и нам, слушающим слова молитвы.
Почему же старухи наши у входа в храм так безгласны и принижены, промелькнуло у Максима в голове.
– «Великой славы не жажду. Рою рвы и колодцы», – продолжал он под ждущим взглядом Фая. – «Но место в хижине каждой для малой мотыги найдется. И когда у костра соберутся после работы люди, им о мотыге куцей полезно услышать будет. Ведь ею руки Энлиля твердь от воды отделили». Что скажешь? – спросил Максим. – Кому бы ты отдал предпочтение?
Фай выжидал:
– У каждого своя правда. Один кормит, показывая на груды зерна, другой строит. Мне ближе кетмень.
– Разве пища не начало всему. Какова она, таким будет и все остальное. Ямс и маниок едят в африканской деревне, зерно – уже в субтропиках и только в городе. Крестьянин его выращивает, а сам питается тем, что попроще и подешевле. Он все еще стоит одной ногой у начала человечества.
– Кетмень тоже кормит.
– Чем?
– Огородом. Молодая картошка. Горох, помидоры, зелень, отец сажал кукурузу, подсолнух. Есть черешня, слива, орех, гранат. Вода течет с предгорий, земля драгоценна. И скажу еще, кетмень был всегда. Не плуг создатель Вавилона.
– Назови кто?
– Хозяин воды, вот кто. Первые цивилизации были речными – Нил, Месопотамия, Амударья, Инд, Ганг, Брахмапутра, Меконг, Желтая и Голубая в Китае. Дамбы и плотины, рвы и каналы, по-нашему арыки, в сухих местах колодцы. Поливное земледелие возникло благодаря ручному труду, плуг пришел на готовое.
Тут Фай попал в точку. О речных цивилизациях Максим знал, вода была для них всем. Египет изобрел шадуф – рычаг, поднимающий воду. Ему повезло со своим Нилом, тот сам орошал и удобрял землю. По всему остальному теплому поясу воду добывала мотыга.
Все