Дом певчих птиц. Юлия Климова
тишина, и вероятность того, что обо мне вспомнят до ужина, настойчиво стремилась к нулю.
«Самые худшие каникулы в году, – тяжело вздохнув, подумала я, переворачивая страницу. – Скорей бы пролетела эта неделя».
Раньше я пыталась ругать себя за подобные настроения, но теперь вообще не было стыдно. В доме отца и Маргариты мне всегда было холодно, я даже спала в носках, натянув одеяло до подбородка. И этот холод не имел ничего общего с температурой воздуха.
Отец зашел в гостиную через полчаса, и по его сжатым губам я сразу поняла, что предстоит непростой разговор. «Наверное, опять всплывет тема оценок… Нужно было сказать, что дневник буквально сияет от пятерок, и учителя не перестают меня хвалить».
Усевшись ровнее, я сделала вид, будто не чувствую напряжения, но позвонки заныли, а интуиция прошептала: «Готовься…»
– Читаешь? Молодец! – произнес папа с незнакомой и потому неожиданной легкостью. Подхватив стул, он поставил его рядом с диваном, сел и положил ногу на ногу. – Хочу с тобой поговорить, но сначала пообещай, что ничего не расскажешь бабушке. Мария Петровна может разволноваться, а мы же с тобой не хотим, чтобы ее мучило повышенное давление. Правда? Ты уже взрослая и сама вправе принимать многие решения. – Подавшись вперед, папа приподнял брови, точно желал поторопить меня, и уточнил: – Обещаешь?
Наверное, используя наигранный дружеский тон, он пытался меня приободрить, но перемена была настолько удивительно-странной, что я, наоборот, испугалась. А ответ я могла дать лишь один, особенно если учесть, что любопытство потихоньку начинало ерзать в душе.
– Да.
– Отлично! – Откинувшись на спинку стула, папа неторопливо провел ладонью по волосам и продолжил уже другим тоном, спокойным и деловым: – Видишь ли, Дина… – Он немного помолчал, будто подбирал слова. – Маргарита готовит большой и важный проект, и это, бесспорно, огромная ответственность и не менее огромный труд. Речь идет об участии в международном форуме, думаю, ты представляешь масштабы подобного мероприятия. И сейчас Маргарите нельзя отвлекаться или тратить время на что-либо другое… К тому же, когда внимание сконцентрировано, любой шум становится досадным раздражителем и расшатывает нервную систему. Естественно, это происходит само собой, и виноватых нет ни с той, ни с другой стороны. Мы с тобой должны понять, в какой ситуации находится Маргарита, и даже, как близкие люди, обязаны ее поддержать. Но что возможно сделать, как поступить правильно? – наклонив голову набок, папа вопросительно посмотрел на меня и сразу сам дал ответ: – А мы можем создать Маргарите комфортные условия для работы.
– Да, конечно, – на всякий случай произнесла я, гадая, в какую сторону потянется разговор дальше. Если нужно, я могу точить карандаши, отвечать на телефонные звонки, печатать большие и маленькие тексты, но очень трудно представить, что хоть какое-то мое участие потребуется Маргарите. А вести себя тихо – без проблем, да меня особо никогда и не слышно.
– И так случилось, что у тебя есть прекрасная возможность помочь сразу