Запрещенные фрукты. Травелоги и рассказы. Кирилл Куталов
это не нужно, мы не признаем государство.
– А если государство, которое вы не признаете, придет и отберет у вас землю?
– У нас есть копья и отравленные стрелы.
– А что ты думаешь про железную дорогу, которую строят китайцы?
Вождь перестал опираться на свою палку, выпрямился, даже немного наклонился в мою сторону.
– Послушай, я тебе скажу. Эти китайцы, они как животные. У них нет чести. Они никого не уважают. Они ведут себя, как свиньи. А дорога эта, которую они строят, я тебе скажу, что это за дорога. Это дерьмо, а не дорога. Очень плохая, очень низкого качества, можешь мне поверить.
Он остановился, снова принял позу вождя – оперся на палку и поправил красивым жестом сине-красное покрывало.
– А теперь пойдем, я покажу тебе, как мы, масаи, добываем огонь с помощью двух кусков дерева.
ШЕРЕМЕТЬЕВО: АФРИКАНСКИЙ СУВЕНИР
Из Кении я привез сборник рассказов современных африканских писателей – на английском. Купил его в том самом молле в Найроби, где в 2013 году сомалийский Харакат Аш-Шабаб захватил заложников, отпустив всех мусульман, и расстрелял больше 70 человек.
Больше ничего подходящего я не нашел. Бисерные браслеты, носороги из черного дерева, полированые резные дубинки, львиные клыки на кожаных шнурках – кто вообще это покупает? Ладно глиняные тарелки – утилитарная вещь. Но акриловые клетчатые покрывала масаев по 35 долларов из фур вдоль Сильверсэндс? Шаровары из искусственного шелка? Брелки в виде отполированной человеческой головы?
Из всего туристического хлама меня заинтересовали только старые колдовские маски, с тремя белым зубами в кривой пасти, с разного размера косо сидящими глазами, покрытые толстой пылью, они даже пахли чердаком, такой специфический забытый запах, в Кении я чувствовал его часто. Они выглядели настолько же жутко, насколько дорого – я даже не стал спрашивать цену, возможно, впрочем, зря.
Как и туристическая деревня масаев, содержимое любого curio shop имеет к настоящей Кении мало отношения. Я бы сделал по-другому.
Для наблюдателя имеет значение современность и присутствие в моменте. Я видел здесь футболки с символикой Одинги, оппозиционного кандидата на президентских выборах – их проводили дважды в прошлом году. Второй раз – когда Одинга оспорил 54% Ухуру Кениаты, сына Джомо Кениаты, основателя современного кенийского государства. Возле мавзолея Джомо в Найроби запрещено фотографировать, а еще в его честь назван столичный аэропорт. Я бы охотно купил такую футболку в магазине сувениров. Между первыми и вторыми выборами в Кении было стремно, постреливали – хорошо бы на футболке были следы крови или отпечаток шины полицейского джипа. Также и портрет избранного второй раз с теми же 54% Ухуру Кениаты купил бы. Этот портрет висит сейчас в каждом магазине, в каждом баре, даже в прачечной.
Я бы купил палку, из тех, с которыми ходит местная