Цвета индиго. Галина Маркус
это невероятно красиво, каким зрением ни смотри: закат в горах, на огромной высоте. Но ей снова стало не до красот. За крутым поворотом их ждал совсем открытый с обеих сторон участок, а потом справа снова воздвиглась стена. Теперь они поднимались резко вверх. В какой-то момент небесное свечение со всех сторон заслонили скалы, под защитой которых Пат почувствовала себя спокойнее, но потом начался еще более крутой и ничем не огражденный подъем. Она едва находила под ногами опору, и спутник всякий раз ждал, когда Пат отыщет ступеньку – если это были ступеньки.
Воздух в горах, как ни странно, не был сильно разреженным. Но у нее закончилось дыхание, она совсем обессилела. Обрыв теперь остался у них за спиной, дор Кетл уже практически втаскивал ее в гору, а внизу всеми возможными красками мерцала пропасть. Если бы он сейчас отпустил ее руку, она полетела бы вниз, и летела бы, наверное, очень долго. От страха она уже не могла вымолвить слова, пот стекал по спине ручьями, мокрые волосы липли ко лбу и шее.
Наконец, одним последним движением проводник втянул ее на более-менее ровную горизонтальную поверхность. Сам он ничуть не задохнулся, дыхание у него ни капли не сбилось – старик, видать, хорошо тренированный. Не думая уже ни о чем, Пат сделала несколько шагов подальше от пропасти и упала плашмя. Она пролежала так минуту, не меньше. Профессор терпеливо ждал, стоя рядом.
– Долго еще? – простонала, наконец, она, отдышавшись, и подняла голову.
– Мы пришли, – спокойно ответил дор Кетл. – Ты сейчас на пороге моего дома.
Н-да… похоже, напрасно она так мечтала скорее попасть «домой». Она аккуратно приподнялась на локтях, встала на карачки, а потом медленно, бочком села, подтянув ноги и не отрывая ладоней от поверхности. То, что ученый назвал порогом, «виделось» ей небольшой площадкой, метров сорок в квадрате, с трех сторон окруженной обрывом. Закат, видимо, уже угасал, потому что мерцание стало слабее, и откуда-то сверху наползала настоящая чернота.
Прямо перед ней едва заметно серебрилась скала, уходящая далеко ввысь, а за скалой светлела еще более высокая пика. И еще откуда-то справа и снизу доносилось чудесное благоухание, напоминающее запах липового цвета, но нежнее и тоньше.
Она осторожно встала, вытянув руки, ей тут же показалось, что площадка клонится в сторону пропасти, и Пат снова опустилась на колени. И, наплевав на то, как это выглядит, полуползком двинулась вперед в поисках опоры – к скале. Потеряв терпение, Кетл решительно взял ее за руку, направил и втянул через темневший проход внутрь, где она, наконец, приняла вертикальный вид.
Ничто не освещало пещеру – а это была, несомненно, пещера, – изнутри. Серебристое свечение стало слабым-преслабым, перешло в песчаное и пропало. Закатные краски исчезли, и в этот миг Патрисия могла бы сказать, что ее поглотила полная чернота – ее внутренний взгляд здесь почему-то не работал. Однако силуэт хозяина она по-прежнему «видела».
***
Ну вот, оказывается, она боится