Черное пламя империи. Летопись Подлунного мира. Айрин Бран
до конца дней своих. Тогда и только тогда Эмрия отступит в сторону, заняв положенное ей место императрицы-матери. Тогда у нее появится больше свободы, она останется нерушимым символом, и будет обязана посещать только малое количество семейных церемоний. Осталось подождать немного. Она была уверена, что Манисар Воста никогда не получит эту корону. Потому ей и предстояло ждать, исполняя обязанности правительницы империи.
Императрица Эмрия поднялась со стула с высокой спинкой и подошла к окну, выходившему в небольшой огород, где местный лекарь выращивал различные лекарственные травы. Она любила смотреть на зеленевшие под окном листья мяты, оранжево-желтые цветы календулы, не мешала ей даже узость этой бойницы, по недоразумению называемой окном. Ей не удавалось даже открыть тугую, тяжелую створку. «Завтра на рассвете я прогуляюсь по стенам. Вдохну прохладный горный воздух. Почувствую ветер, что приносит со снежных вершин. Теперь это не причинит вреда лейтенанту ам Сагир Ситэю. Теперь можно», – — с улыбкой смаковала она свои мысли.
Глава третья
Четвертый месяц весны стакар. Пятнадцатый день месяца.
144 год от рождения империи
Темные коридоры были для него привычной стихией. Он с легкостью скрывался в длинных черных тенях, которые расчерчивали любой дворец, несмотря на все огни, что его освещали. Ни желтый неровный свет факелов, ни ровный голубоватый магический свет не могли разогнать тьму в некоторых уголках длинных переходов. Именно в ней ему с легкостью удавалось прятаться. Слиться с тьмой, стать ее неотъемлемой частью, словно никогда и не существовало человека, лишь тени, что порой гуляют по дому. Иногда мужчине казалось, что он сам и есть эта темнота, что заполняет коридоры и покои дворцов и замков, он и есть та мгла, которая расползается по лесам с наступлением ночи. Он и есть бесплотная и могущественная тьма, что закрадывается в души людей, выползая из подземного мира, которым в мирэйских храмах правит мрачный Ул. И люди не видят, не замечают его, как не замечают черноты своих душ, принимая ее как часть себя. И он пользовался этим, на короткие мгновения покидая родную стихию, чтобы нанести смертельный удар тому, на кого укажут его хозяева: будь то человек или страна.
Мужчина толкнул высокую тяжелую дверь из могучего дуба, которую вряд ли удалось бы выбить силой, и шагнул в залитую ровным голубоватым магическим светом комнату. Этот свет придавал предметам странные, резкие очертания, которые меняли их контуры. То же происходило и с живыми существами. Именно поэтому у разыскиваемого столь долго человека черты лица были странными, острыми, словно хорошо наточенные ножи. Услышав едва различимый шорох шагов, сидевший за столом человек поднял на вошедшего заинтересованный взгляд. Хозяин комнаты был высок и светловолос настолько, что в магическом свете его волосы казались серебряными. Было видно, что он хорошо сложен и явно умеет обращаться с оружием. Но что-то