Черное пламя империи. Летопись Подлунного мира. Айрин Бран
родовой замок разрушен. Его больше нет.
– Ты так переживаешь об этой груде камней…
– Я и не знала, Стамиаль, что ты столь холоден к замку, где мы родились, где мы выросли и где умерли наши родители…
– Это лишь груда камней, сестра, – спокойно повторил Стамиаль, поднимаясь на ноги и подходя к ней. Он ткнул пальцем ей в лоб и с ухмылкой произнес: – Память о родителях тут, и в нашем сердце. А замок… Как я и говорил, это лишь груда холодных, серых камней.
– Кроме замка мы лишились наших земель, наших крестьян.
– Прекрати, Сантэль. Мы найдем другие земли, а после получим весь Элеан. А вместе с ним и новых подданных.
Сантэль вздохнула, закрывая глаза. Слова брата ранили не хуже остро наточенной стали. Эльфийка буквально задохнулась от боли, пронзившей ее тело. Она никак не могла понять, в какой именно момент ошиблась: в тот, когда поверила этому странному человеку, вызывавшему у нее омерзение, и принесшего весть о том, что Кириаль нашел ей молодую замену, чьей судьбы коснулась длань Селеры, или в тот момент, когда позволила брату начать войну против короны, теша свои амбиции? «О чем ты, Сантэль? Даже если бы ты захотела, ты не смогла бы остановить Стамиаля. Ты больше не королева, и он не должен служить тебе и уж тем более слушать твои повеления. Он не послушался бы тебя. Ни за что и никогда. Ведь даже корона на моей голове не заставляла его прислушиваться к моим просьбам и приказам», – с горечью подумала эльфийка, глядя на Стамиаля полными непролитых слез глазами. Она отступила на шаг от брата, чья жестокая ухмылка била по и без того натянутым нервам. Стамиаль не стал мучить сестру и отвернулся, отпуская ее с крючка своего холодного взгляда. Он принялся командовать своими воинами, которые вовремя успели отвести взгляды от ссоры своих господ, и теперь продолжали деловито сворачивать лагерь. Бывшая королева эльфов едва слышно всхлипнула, стараясь сдержать навернувшиеся слезы, и отошла к деревьям. Закусив губу, она принялась делать то, что было ей дозволено – наблюдать за воинами.
Солнце перевалило за полдень, когда они, наконец, тронулись в путь. На Сантэль, ни Стамиаль даже не понимали, куда они направляются и куда этот путь их приведет. Эльфы бежали. Бежали из своей родной земли не разбирая дороги, куда глаза глядят. Сантэль, низложенную королеву Элеана, пугала неизвестность, что поджидала их за каждым поворотом дороги, бегущей в никуда, но она молча ехала рядом с Стамиалем, погрузившись в свои не слишком радужные мысли и опасения. Она, только-только получив собственную волю и право делать то, что ей хочется, вновь вернулась во власть мужчины. Ее брат, несмотря на всю свою показную утонченность в эльфийском обществе и особенно при королевском дворе в Эстрии, на самом деле был очень жесток. Особенно с теми, кто зависел от него. А о том, что его лишившейся короны сестре никто не придет на помощь, никто не предоставит приют и защиту – он знал, и без зазрения совести пользовался этим. Сантэль была уверена,