Врачу: исцелись сам!. Владимир Сергеевич Митрофанов
– девушка лет двадцати. Девчонка эта была совершенно лысая, как коленка, но не бритая и без облучения, а с тотальной алопецией – то есть вообще без волос на теле, даже без бровей, и поэтому всегда ходившая в парике. И при всем том она была замужняя и любимая жена Люда. После ее выписки дня через три в клинике вдруг появился ее муж. Оказалось, она не приехала домой. Всё знающие медсестры подсказали позвонить некоему Саше, который лечился в это же самое время и с которым Люда очень подружилась. И действительно, оказалось, она домой она не поехала, а поселилась у этого самого Саши. Телефон Саши нашли в истории болезни. Позвонили ему. Подозвали Люду к телефону. А трубку дали мужу – тоже молодому парню, чтобы они поговорили. Тот сказал басом: "Люда, здравствуй, это я – твой муж Слава…" От этих их любовных страстей просто искрило на расстоянии. При всем том со стороны женского персонала отделения промелькнула некоторая попытка прикрыть девушку от мужа. Тут было что-то типа женской солидарности. Еще один такой уникальный тип как-то лежал тоже с тотальной алопецией, некто Федотов. Этот Федотов был уголовник, рецидивист. И при всем том удивительно приятный был в общении человек. Поначалу казалось непонятным, как он вообще попал в тюрьму. Однако оказалось, что он совершенно не переносит алкоголь, то есть, когда выпивает, у него напрочь сносит «крышу», и его тут же тянет на приключения и он вытворяет такие вещи, какие трезвым он никогда бы не сделал. В последний раз он ударил ножом водителя такси, отнял у него деньги и снял кожаную куртку. Во время госпитализации у него обнаружили опухоль во рту – на внутренней поверхности щеки. Он тогда выпил бутылку водки, взял обычную бритву и стал сам себе опухоль вырезать, залив кровью всю палату. Его потом перевели в онкологию. Дальнейшая судьба его Борискову была неизвестна. Несомненно, у него был вариант некоего психического нарушения, вызывавшегося действием на мозг алкоголя или продуктов его обмена. И таких людей в России мягко сказать немало.
Иногда случались, впрочем, и действительно серьезные психические нарушения. Так однажды Борискову пришлось самому наблюдать знаменитый синдром Мюнхгаузена у одной молодой женщины, которая периодически поступала в клинику с воспалением почек, но как потом оказалось, каждый раз – перед сдачей на анализ – она колола иголкой палец и капала кровью в банку с мочой и еще добавляла туда немного яичного белка. По этим анализам ей ставили очень серьезный диагноз интерстициального нефрита и лечили сильнодействующими лекарствами, включая гормоны и цитостатики. Так продолжалось лет пять, пока она не была буквально схвачена за руку в тот самый момент, когда капала кровью в мочу. Зачем это она делала – так и осталось неизвестным. Кстати, с тех пор мочу в подобных случаях брали только катетером.
Впрочем, по личному опыту Борискова, подобное психическое заболевание, хотя вполне и возможное, встречается не так уж и часто и главное это не пропустить что-нибудь серьезное. Такое тоже бывало. Так однажды