Верёвка. Книга вторая. Алексей Андреев

      «Конь! Кончи цыплёнка!» – пропел в ухе вкрадчивый мужской голос. Егор поморщился и убавил звук.

      Сначала он слушал только свои записи. Скрипка Граппелли отлично сочеталась с пёстрым шарфом осеннего леса, что мелькал в тумане за стеклом машины. Клара спала на заднем сиденье под клетчатым пледом, добавляя домашнего уюта в это парадоксальное, но такое любимое состояние Егора – покой в движении. Поглядывая в зеркало на её спокойное лицо во сне, он вспомнил японское: «поезд домой / всё пролетает мимо / кроме луны».

      А ещё у них было хайку про сон во время битвы… или нет, про укус комара, из-за которого герою приснился удар меча. Интересно, анализировал ли кто-нибудь сон в транспорте? Если на образы сна влияет даже укус комара, то и быстрое движение должно влиять. Но с другой стороны, сны с полётами снятся в полном покое; может, в транспорте всё наоборот, чаще снится что-нибудь статичное? Кстати, укачивание детей – тоже движение.

      Через пару часов таких возвышенных размышлений он словно бы ощутил нехватку собеседника – и прервал полёт джазовой скрипки, чтобы послушать для разнообразия человеческую речь. И вот пожалуйста: тут же попал на «Русское радио», где группа «Би-2» предлагала коню кончить цыплёнка. Потом зазвучал известный проигрыш из Depeche Mode, и Егор собрался уже подпеть «Your own personal Jesus» – но оказалось, что это Макаревич с очередной депрессивной песней про эпоху большой нелюбви. Русский рок даже в гробу лежал в чужих тапочках.

      На соседнем канале дикторша скороговоркой пересказывала законопроект по ограничению систем распознавания лиц. «Лицемерки» давали множество ложных срабатываний – даже без особых техник обхода. А уж со специальными трюками, вроде масок или наклеек-брахманов, камеры распознавали вообще кого угодно, но только не того, когда надо. Поэтому партия власти предложила запретить лицемерки как метод идентификации граждан.

      Правда, СМИ связывали эту инициативу с конкретным происшествием, когда несколько молодых депутатов данной фракции были распознаны в любительском порнофильме, после чего в газетных заголовках прочно закрепился мем «партия страсти». Но депутаты не растерялись и объявили, что фильм – это вражеский deep fake, и тут же наехали сразу на все распознавалки. Инициативу поддержали мусульмане: главный муфтий Москвы напомнил, что Коран предписывает женщинам скрывать лица именно для того, чтобы их не узнали и не оскорбили.

      Однако продавцы систем наблюдения прикормили в Думе сильное лобби, и законопроект отправили на доработку. Как бы в качестве компенсации Госдума единодушно одобрила другой законопроект – о запрете названия кофейного напитка «americano» в меню всех заведений российского общепита. Вместо этого баристам рекомендовано использовать термины «слабый кофе» или «простой кофе».

      Предложение внесла фракция ЛДПР, и теперь её лидер раздавал победные интервью всем радиостанциям мира. «У нас же мода на здоровый образ жизни, – подчеркивал депутат. – Можно уже не скрывать