Под крылом доктора Фрейда. Ирина Степановская
Красивое, оно вертелось на губах, просилось наружу. «Мессианство», «мессия» – вот что это было. Вдруг откуда-то сбоку, как чертик, выпрыгнула мысль. «Запутать хотят», – подумала Таня про кого-то, кто не имел лица и имени, но представлялся враждебным.
И тут же еще одно, чистое, белоснежное имя всплыло перед ней и засияло, заслонив собой все другие имена и ее собственное. «ХРИСТОС…» В голове зазвучала прекрасная музыка, запели хоры, наполнилось сиянием небо, невидимое из комнаты, – и сразу перестал казаться страшным давно не беленный потолок палаты и черные листья за окном. И эта женщина ужасающей красоты, похожая в размытых лучах солнца на зеленую стрекозу, уже не казалась Тане больше совершенно непобедимой.
Альфия
В отделении была еще одна отдельная палата, куда Альфия всегда заходила в последнюю очередь и, как правило, не с пустыми руками. Сквозь полиэтилен фирменных пакетов просвечивали то яблоки, то яркие апельсины. Иногда из них аппетитно пахло ветчиной, а чаще – соленой рыбой. Сегодня Альфия открыла дверь палаты, держа в руках небольшую пластиковую коробочку с поздней клубникой.
Маленькая старушка, стриженная под мальчика, полулежала на кровати спиной к двери и смотрела телевизор. По блестящему экрану метались мужчины-доктора в коротких халатах, больше похожих на куртки, а полуголые красотки соблазняли их прямо в операционных.
Больная не слышала, как открылась дверь. Альфия, стараясь не испугать, подошла и осторожно прикоснулась к ее плечу.
– Здравствуй, мама! Как у тебя сегодня дела?
Старушка вздрогнула, но, увидев Альфию, выключила звук и недовольно сказала:
– Как дела, как дела… Какие у меня могут быть дела? Без изменения. – С любопытством взглянула на коробочку с клубникой в руках дочери и скривилась: – Что за ерунду ты мне принесла? Ты же знаешь, что у меня от клубники понос. Я просила не фруктов, а колбаски.
На лице Альфии не дрогнула ни единая мышца.
– Мама, колбасу я приносила вчера. Семьсот граммов. Ты же не могла съесть за день такое количество?
– Что ты врешь! Никакой колбасы ты мне вчера не приносила! – Тусклые маленькие глазки сердито уставились на Альфию.
Альфия подошла к холодильнику и открыла дверцу.
– Вот же она.
– Ты мне не говорила!
– Я говорила, мама. Ты забыла.
Старушка шустро скользнула с кровати и проковыляла к холодильнику. Ссутулившаяся от старости, некрасивая, неопрятная, она была похожа на маленького серого паучка. С любопытством развернула пакет, внимательно оглядела колбасу, понюхала.
– Селедкой воняет! Фу! Ешь сама эту гадость!
Альфия попыталась взять у нее из рук сверток.
– Если не хочешь, давай сюда. Я отдам в отделение, больные съедят за милую душу.
Старушка быстро протянула вперед цепкую лапку.
– Еще чего не хватало! Я сама ее съем!
– Ну ешь. Только с хлебом. Хлеб у тебя есть?
– Не надо мне хлеба!
Старушка быстро отрезала кусок колбасы и засунула его в