Мертвые души. Михаил Булгаков
сказок… Приобрети их, положим, тысячу, да, положим, опекунский совет даст по двести рублей на душу: вот уже двести тысяч капиталу. Ах, без земли нельзя ни купить, ни заложить. (Вдохновенно.) А я куплю на вывод, на вывод. Земли в Херсонской губернии отдаются даром, только заселяй. Туда я их всех и переселю, мертвых. В Херсонскую! В губернию! (Крестится.) Пусть их там живут, покойники. Ах, ведь захотят освидетельствовать купленных крестьян… (Смеется.) Я представлю свидетельство. За собственноручным подписанием капитан-исправника. Время удобное, недавно была эпидемия, имения брошены, управляются как ни попало. Под видом избрания места для жительства загляну в те углы, где можно удобнее и дешевле купить…
Первый…Страшно, чтоб как-нибудь не досталось…
Чичиков. Дан же человеку на что-нибудь ум! Да никто не поверит. Никто! Предмет покажется всем невероятным. Никто не поверит. Еду! (Потрясает колокольчиком.)
Половой вбегает. Донесся шум кутежа. Хор: «Мой раб, как настала вечерняя мгла, в дунайские волны их бросил тела!»
Сколько тебе следует?
Половой подает счет. Чичиков бросает ему деньги.
Еду!!.
Акт первый
Картина первая
Кабинет Губернатора.
Губернатор в халате, с «Анной» на шее, сидит за пяльцами, мурлычет.
Слуга. К вашему превосходительству коллежский советник Павел Иванович Чичиков.
Губернатор. Дай фрак.
Слуга подает фрак.
Проси.
Слуга выходит.
Чичиков (входя). Прибывши в город, почел за непременный долг засвидетельствовать свое почтение первым сановникам… Счел долгом лично представиться вашему превосходительству.
Губернатор. Весьма рад познакомиться. Милости прошу садиться.
Чичиков садится.
Вы где служили?
Чичиков. Поприще службы моей началось в казенной палате. Дальнейшее же течение оной продолжал в разных местах. Был в комиссии построения…
Губернатор. Построения чего?
Чичиков. Храма Спасителя в Москве, ваше превосходительство.
Губернатор. Ага!
Первый (выходя).…«Благонамеренный человек», – подумал Губернатор. «Экая оказия, храм как кстати пришелся», – подумал Чичиков.
Чичиков. Служил и в надворном суде, и в таможне, ваше превосходительство. Вообще я незначащий червь мира сего. Терпением повит, спеленат, и сам олицетворенное терпение. А что было от врагов по службе, покушавшихся на самую жизнь, так это ни слова, ни краски, ни самая кисть не сумеют передать. Жизнь мою можно уподобить как бы судну среди волн, ваше превосходительство.
Губернатор. Судну?
Чичиков. Судну, ваше превосходительство.
Первый…«Ученый человек», – подумал Губернатор. «Дурак этот губернатор», – подумал Чичиков.
Губернатор. В какие же места едете?
Чичиков. Еду я потому, что на склоне жизни своей ищу уголка, где бы провесть остаток дней. Но остаток остатком, но видеть свет и коловращение людей есть уж само по себе, так сказать, живая книга