Блокноты Гоа. Петр Альшевский
приделан винчестер, если я ее оседлаю мне придется стрелять. Купаюсь с пустой бутылкой, не зная, чья, боюсь потерять.
Он президент Узбекистана.
Выловленный мною азиат мне, надеюсь, соврал.
Нам раздали по атомной бомбе, а я предлагал по живому апельсиновому дереву.
Растягиваются уши. Мокрые руки творят непонятные вещи.
Официант нокаутировать подносом не должен, на покойнике адидас, пробежки он совершал с махилой в столь же прекрасном спортивном облачении,
содрать с нее юбку мне посоветовал появившийся в окне жираф Тофи.
Простыня обожгла невыносимо. Пинг-понг с далай-ламой, чудеса постного ужина.
Больше пяти мячей я бы ему не отдал.
Плавки на коленях.
Озабоченным наблюдателем в мутной воде не разгуляться.
В резервуаре для ритуальных возлияний ты словно метеор.
Установите кольцо, дайте мне биту.
С играми я напутал.
Размахался свободно.
Передавали друг другу змею, она выглядела потерянной.
Кубинец Кажется Кубинец завязал узлом шторы, около двух минут на показываемую им фотографию я смотрел. За барной стойкой ползал допущенный до алкоголя распределитель-новичок Пракаш.
Бессмертный капитан?
Пиратский идол?
Освещение в заведении маломощное, звезды за окном ярче, три одна над другой. Края созвездия потеряны. Вход аркой, форма – перевернутая бутылка, заглавная буква пронезена пальмой.
Малина возбуждает вампиров. С Кубинцем Кажется Кубинцем владелец сплющенного катера вести дела отказался. Иорданское пиво Петра забирает, я отвечаю, отменно.
Посуду Сушилла вычистила, выложенные на блюда цыплята недостойными себя его не сочтут, такой кусок пиццы влезет не в любой рот. Несчастные мои плечи, тяжесть зимы.
Я уповаю на бангалорское просветление.
Храню деньги под стелькой.
Эффектные ботинки с длинными носами. Их взяли у меня поносить.
Ворота к славе и еде заткнули отрубившимся элефантом.
Муравей Хименес пытался вручную искривить толстый ствол. Наковырял не картошки, а ржавых монет, к нумизмату Суману мы далеким переходом.
А серьги у того слона были?
Любовная стоячая поза. С берега, если смотреть на берег, видна хижина с вылетающими из окон искрами. Муравей Хименес пробормотал, что погода ухудшается и закинулся горстью.
Индия кем-то открыта.
Кем именно, выяснить пока не удалось, до ночи мне необходимо узнать.
В требованиях к ангелу-хранителю постараюсь быть скромнее. Вздумается метнуться под поезд – можешь не спасать, но до железнодорожной станции мне придется как-то добираться, и в дороге мне бы от тебя защемление спинного нерва. Мне не пошевелиться, задуманным способом самоубийство не совершить, правая рука, похоже, действует. Спрашиваю у водителя нож, чтобы по горлу себя полоснуть. Ибрахим бы мне протянул. От залезания в такси к вооруженному отмороженному Ибрахиму ты меня обереги, заботливо подведи к машине