Блокноты Гоа. Петр Альшевский
не понимает, кого я запутываю, Муравей Хименес перепутал на часах толстую стрелку с тонкой, закричал, что к ожидающему нас с ромом мудрецу Балабриште мы опоздали.
Протяжный гудок необъяснимого. Проносятся шпили, высовываются и машут повешенные на рее.
Набери для праздника.
В вареную кукурузу плеснешь.
Хасан Лечо сыпет из пакета коричневое.
Товарный вагон грузовой компании Намасте. Мы когда-нибудь повторим.
Номера подешевле разобраны.
У меня ангамеджаятва, неустойчивость тела. Трясущиеся цветы над лесом.
Садовника Быча без присмотра не оставляй.
В папке у него план воссоздания первобытного мира.
Разъезжаются ноги, рельсы.
Ее желтый телефон дает цвет радуге, о надежде на стройке я в разделенных свистом словах.
Журнал все для женщин переводить я не буду, не переигрывай, Христо. Крутые комиксы о фаллосе Пита Джи полистай.
Черепица съехала на хребет. Нагнулся пощупать диковинное насекомое.
За периметрами безопасности с гремящими бубнами, которых никто не касался. Приунывшие архаты взбадриваются опрокидывающим тропическим ливнем.
Поехав дальше, наткнемся на тигров довольно грозной породы.
Кому веселее в аэропорту, продолжайте кого-то встречать.
Мечеть пророка Удыра, твои незримые стены принимали на себя разбивающегося Хасана Лечо, по параллельной линии с ним я связывался.
Плотность застройки невелика. В аллахабадскую общину психов торговцы земельными участками клиентов не возят.
Средство, меня увлекшее, рекомендовали покупать в аптеках, заодно для Кубинца Кажется Кубинца тонометр приобрету.
Кувырком в бассейн.
Да этой немке лет семьдесят пять.
Что же она когда-то в спальне вытворяла.
Зеленое через трубочку. Бойтесь распада на растение и животное.
Над нами демонтируют крышу.
Завтра солнце придет убивать
В бюстгальтере у нее Пинк Флойд, приколотый плейер прилагается к вытянутой груди.
Джи нахи нахи болта. На хинди она не говорит.
Разбила мой телефон, сказала, что связи с родиной нужно рвать основательней.
После океана вложил страсть в обтирание, ободрал ее полотенцем.
Ботинки из окна не мои. С воспоминанием о Тяжелом Боксере она расстается, сомневаясь.
За седьмым пивом не восьмое, беззаботный сон на ступенях католического храма.
Шумному воробью меня не разбудить
Он неугомонно верещит у меня в сновидении, я утверждаю.
Впасть бы в нидру. Это сон с отсутствующими мыслями и переживаниями.
Осень никогда не заканчивается, алкогольную депрессию долой.
Кубинец Кажется Кубинец, станцуй для меня бачату с партнершей из заоблачного яркого мира.
Выдергивал на ристалище незрелых. Начальные удары говорил пропускать.
Садовник Быч его не слушал, к Богу он равнодушен.
Стрелы в мишени, не в людей, степенный индус вещает, что попаданий