Врачи. Восхитительные и трагичные истории о том, как низменные страсти, меркантильные помыслы и абсурдные решения великих светил медицины помогли выжить человечеству. Шервин Нуланд
Гарвея, тем не менее не многие из людей откажут ему в прощении. Во-первых, никто никогда не требовал от ученых, чтобы они были образцом литературного вкуса. Более того, Уильяма Гарвея просто не за что прощать; отдельные критические голоса в его адрес за некоторые странности тонут в дружном хоре благодарного человечества. Поскольку именно он преподнес науке и искусству медицины величайший дар, который в силах сделать один человек, – открытие кровообращения.
В один прием Гарвей разрешил самую неуловимую загадку, которая многие столетия сдерживала прогресс медицины, и одновременно возродил концепцию экспериментального исследования как принципиальный метод развития биологической науки. Только Луи Пастера можно сравнить с Гарвеем по масштабу уникального вклада в сокровищницу медицинских знаний. В память о великом ученом учреждены премии Гарвея, общества Гарвея и регулярные дни поминовения Гарвея. Одной из самых высоких наград, которая может быть присуждена выдающемуся деятелю британской медицины, является его избрание из ряда претендентов для оглашения ежегодной торжественной речи в память о Гарвее перед врачами Королевского колледжа; этой чести ученый может быть удостоен лишь раз в жизни и только за самые незаурядные достижения. Если рассчитать холодный индекс стоимости, используемый на рынке, для небольшого тома, в котором Гарвей сформулировал свою доктрину в 1628 году, он окажется самой дорогой из когда-либо написанных книг по медицине: продажная цена каждого из немногих сохранившихся экземпляров первого издания, достигнув более 300 000 долларов, продолжает быстро расти. К тому времени, как вы прочтете эти слова, книга будет стоить гораздо дороже.
Чтобы оценить величие достижения Гарвея, необходимо изобразить карту местности, в которой произошли интересующие нас события. В 1543 году Андреас Везалий совершил революцию в анатомии. Образ человеческого тела, созданный Галеном, был развенчан, а истинная структура человеческого организма больше не была предметом умозаключений и гипотез. Но молодой бельгиец не просто заменил ошибки античного ученого реальными фактами; не согласившись с мнением признанного авторитета, он продемонстрировал важность скептического подхода, ничего не принимая на веру до тех пор, пока не будут представлены доказательства кем-то, кто возьмет на себя труд убедиться в справедливости приведенных аргументов. Одной из важнейших заслуг Везалия было то, что он создал атмосферу, в которой никому из смелых независимых исследователей больше не препятствовали полученные в наследство от прошлых эпох ошибочные теории, принимаемые в те времена за истину. Такой возбуждающий интеллект климат вызвал к жизни любопытство Галилея, Ньютона, Бойла и небольшой группы несколько менее блестящих, но не менее решительных талантливых ученых. Таким настроениям мы обязаны тем, что современная наука, какой мы знаем ее сегодня, родилась в семнадцатом веке. Среди самых выдающихся ее создателей был Уильям Гарвей.
Конец