Блуд на крови. Валентин Лавров
в январе 1844 года.
Двадцатипятилетняя вдова-красавица осталась одна-одинешенька на всем белом свете. Местом ее добровольного заточения стало Рядново. Подвигом – не устанные труды. Она продала дом в Курске и наезжала в этот шумный губернский город лишь изредка и по неотложным делам.
Вокруг богатой вдовушки увивалось немало женихов, но она всем отвечала решительным отказом. После умного и благородного Николая она не могла никого представить в роли своего супруга.
Так незаметно, за сельскими трудами и заботами, пробежало более десяти лет. От постоянного пребывания на свежем воздухе потемнела бывшая некогда нежной кожа, загрубели руки, потучнела фигура. Теперь уже никто не сватался, да и сама Наталья Дмитриевна приняла решение навсегда остаться одинокой.
Но если в дневное время удавалось заглушить голос плоти, то по ночам страстная натура брала свое, тревожа беспокойными снами.
Однажды Наталье Дмитриевне потребовалось ехать в Фатеж. Она приказала:
– Пусть Леонтий запрягает!
Кучера, однако, нигде сыскать не удалось. Ясность внес появившийся в барской гостиной приказчик. Он пробасил:
– Извольте знать, Наталья Дмитриевна, что ваш Леонтий живет весело. Опять себе праздник устроил. Нализался в стельку. Свинья, право. Валяется в конюшне, прямо на сене. Я давно говорю: его надо отправить в помощь мельнику. Пусть там мешки таскает, корячится. – И приказчик тяжело вздохнул, добавив с самым покорно-притворным выражением: – Впрочем, воля ваша…
– Не учи меня, – стараясь быть строгой, произнесла барыня. – У Леонтия пятеро детей, куда я оторву его от семьи? Лучше скажи: кто меня повезет нынче?
– Матвей Фролов, не иначе. Молодой, но сурьезный. Приказать ему закладывать лошадей?
Наталья Дмитриевна уже успела сама обратить внимание на рослого широкоплечего парня цыганистого типа, с львиной гривой смоляных волос, со спокойным и смекалистым лицом, мало похожим на крестьянское. Предложение приказчика ей весьма пришлось по душе, но она равнодушным тоном произнесла:
– Ты советуешь? А он справится? Ну пусть, Федул, станется по-твоему. Сегодня вторник, значит, в пятницу вернусь. Проследи, чтобы луговину за оврагами хорошо выкосили, не как в прошлом году, с огрехами.
Крушение карьеры
Вместо трех дней барыня провела в Фатеже больше недели. И, вернувшись, первым делом приказала:
– Матвея – в кучера, Леонтия… пусть коновалом действует.
Приказчик, мявший в руках клеенчатый картуз, с досадой сказал:
– Эх, барыня, из Леонтия такой же коновал, как из моего бурака безмен! Лошадей только перепортит.
– Я сказала!
Через полчаса перед барыней появился мелкорослый кривоватый человечек с большой и несимметрично развитой головой. Это был Леонтий. Он прогундосил:
– Почто, васество, мене из кучеров выгнали? Уж я служил-служил…
Наталье Дмитриевне неприятно было обижать Леонтия. Поэтому она произнесла как можно мягче:
– Ты,