Демоны Хазарии и девушка Деби. Меир Узиэль
открыла крышку сундука, в котором разложена была в аккуратном порядке кухонная посуда – кастрюля в кастрюле, покрытые лоскутами кожи. Маленькая сковородка лежала в большой сковороде, ручки – отдельно, чтобы сэкономить место. Отдельно – формы для пирогов, взбиватель пены, кофеварка.
Она взяла маленькую сковородку, злясь на мать. Какое еще замечание та может сделать, если сковорода наверху? Она привернула к сковороде ручку, закрыла крышку сундука, которая, слава Богу, легла точно, куда надо. Сколько раз она немного застревала, и тогда не проходило секунды, как должна была сказать: «Ты нехорошо уложила вещи внутри».
Дебора понесла матери то, что та просила.
«Ты должна видеть, как он прекрасно написал», – сказала матери в кухне, где все раскалилось от плиты, – он описал приснившийся ему сон и обо мне там тоже написал».
Дебора вернулась к Ахаву, и они начали говорить о чем-то незначительном, но тут вошла любопытствующая Малка и спросила: «Можно прочесть то, что ты написал, Ахав. Дебора говорит, что это очень красиво».
«Мама!» – сердито сверкнула глазами Дебора в стороны матери.
Но Ахав сказал: «Да, все в порядке, вы можете это прочесть, мама Дебори».
«Дебори? – подумали одновременно Дебора и Малка. – Он решил звать меня Дебори. Что вдруг?»
Малка прочла и сказала: «Да, прекрасно написано». Замолкла. Потом добавила: «Когда ты собираешься поехать, чтобы вернуть похищенных детей? Мы должны это знать до свадьбы».
«Детей? – изумленно спросил Ахав. – Я не знаю».
«Разберись поскорее, – сказала Малка, взъерошила ему волосы и добавила, – я сегодня делаю пирог со сливами и персиками, это последний пирог перед Пейсахом. Знайте это».
«Прекрасно!» – крикнул ей вдогонку Ахав, а когда та исчезла за дверью, тихо спросил Дебору:
«Что она хочет от меня?»
Дебора накручивала на палец волосы и смотрела на пламя свечей. Была определенная опасность в этом вопросе, словно он спрашивал ее, кто друг и кто враг, и надо было выбрать между матерью и ним. Она не ожидала такой ситуации, вкусив в этот миг вкус неизвестности и непонятности. Снаружи снова подул сильный ветер, дом из кожи и дерева заскрипел всеми частями. Деби не ответила на вопрос. Во всяком случае, не прямо.
«Я надеюсь, что ты быстро вернешься», – сказала она и посмотрела на него сквозь волосы, поблескивающие в слабом пламени свечей.
Ахав не был уверен, что понял сказанное матерью и дочерью. Что они имеют в виду. Чтобы они с Давидом поехали возвратить детей? Никогда так не думал и ничего такого не говорил. Я лишь жду, чтобы четверо добрались до Лопатина, рассказал графу, и тогда пошлют воинское подразделение бойцов под командой офицеров, и они сделают всю работу. Если попросят, чтобы я присоединился к ним, естественно, возражать не буду, но в одиночку против дьявола Самбатиона?
«Четыре ветра есть в мире, – размышлял про себя Ахав, – ветер с восточного угла, ветер с северного, южного и западного углов. С восточной стороны возникает свет, и приходят кони. С юга приходят благословения