Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот. Пер Валё
то как Софи Лорен.
Он сел на постель, застегнул воротничок рубашки и начал обуваться.
Мартин Бек подошел к окну:
– Сейчас пойдет дождь.
– Я бы не сказал, что меня это удивит. – Кольберг зевнул.
– Ты устал?
– Я спал сегодня два часа. Лунной ночью пришлось прогуливаться в лесочке и искать того типа, который сбежал из психиатрической больницы Святого Зигфрида[6].
– Ага, понятно.
– Ну вот. И только после того, как мы пробродили там почти семь часов, нам решили сообщить, что наши дорогие коллеги из округа Клара задержали его позавчера вечером в парке Берцелиуса[7].
Кольберг надел пиджак и положил пистолет в карман. Он быстро взглянул на Мартина Бека и покачал головой:
– Ты тоже сегодня какой-то грустный. Что-то случилось?
– Ничего особенного.
– В таком случае вперед. Вся пресса мира ждет нас.
В кабинете, где должна была проходить пресс-конференция, уже собралось около двадцати репортеров. Кроме них, здесь присутствовали окружной начальник, советник полиции и Ларссон, а также телеоператор с двумя софитами. Ольберг отсутствовал. Окружной начальник сидел за столом и задумчиво рылся в каких-то папках. Остальные большей частью стояли. Стульев не хватало. Все одновременно разговаривали. Комната была маловата, воздух ухудшался с каждой минутой. Мартин Бек ненавидел давку и пристроился у стенки так, чтобы оказаться не среди тех, кто станет задавать вопросы, но и не с теми, кто должен будет на эти вопросы отвечать.
Прошло несколько минут, окружной начальник повернулся к советнику полиции и что-то ему сказал. Советник в свою очередь повернулся к Ларссону и произнес прекрасным суфлерским шепотом, который перекрыл шум всех разговоров в комнате:
– Черт возьми, где Ольберг?
Ларссон поднял телефонную трубку, и через сорок секунд примчался Ольберг. Глаза у него были красные, он вспотел и еще в дверях воевал с пиджаком, не успев в спешке его надеть.
Окружной начальник встал и слегка постучал по столу авторучкой. Это был долговязый красавчик, одетый с легкой претензией на элегантность.
– Господа, мне очень приятно, что на нашу импровизированную пресс-конференцию прибыло так много представителей прессы, а также других средств массовой информации, радио и телевидения.
Он слегка поклонился телеоператору, наверняка единственному из всех, кого он узнал.
– С удовлетворением могу заявить, что об этом трагическом и… я бы сказал, деликатном событии вы писали в соответствующем духе. К сожалению, имеются и исключения – погоня за сенсациями, ненужные домыслы, в то время как речь идет о таком… деликатном деле, как…
Кольберг зевнул во весь рот и даже не попытался прикрыться рукой.
– Все вы понимаете, что эта информация – надеюсь, мне не придется в дальнейшем это подчеркивать, – в высшей степени деликатная и…
С противоположной стороны переполненного кабинета Ольберг смотрел на Мартина Бека голубыми глазами, полными меланхолии
Клиника для душевнобольных в Векшё, в южной провинции Смоланд.
Парк в центре Стокгольма, названный в честь шведского химика Йёнса Якоба Берцелиуса (1779–1848).