Дар превосходства. Второй шанс. Юрий Кривенцев
самообман. Мыслишь не ты, а само великое бытие, прикидываясь при этом тобой, тем, кого нет в принципе, – монстр глумливо заржал и вдруг громко пукнул, подняв тучи невесомой пыли на астероиде. – Вот умора – ничто, пустота обманывает себя, веря в то, что она реальна.
– Ты издеваешься, краснозадая образина? Я вижу, этот мир, чувствую его, значит я…
– Конечно. Но это доказывает только то, что мир действителен, не более того.
– Значит, Вселенная все-таки существует?
– Да, но вовсе не в том виде, что ощущается тобой (тем, кого нет), она лишь иллюзия, майя1, создающая ложное чувство защищенности, зыбкая оболочка материального, отделяющая нас от ужасающего, вечно голодного Запределья.
– Что за дичь?
Примат хохотнул:
– А может вообще ничего нет, ни-че-го, а все бесконечное Мироздание – лишь видимость, результат сновидения дремлющего божества2? Фикция… И кто знает, что случится, когда Он проснется… Возможно, все исчезнет… ну или станет принципиально иным. Вот тогда нам точно амбец. Гы!
«Вот демагог мохнатый…» – он вдруг обозлился:
– Да кого я слушаю?! Мне плевать, что ты тут напридумывал себе о грезах высших сил, но в данном случае, все вокруг, и ты, в том числе – продукт моего сна, не более того. Я здесь хозяин, так что умолкни, философ.
– Ха! Хозяин выискался… Букашка ты, точнее – тень от букашки, – животное заговорщически понизило голос. – А ты уверен, приятель, что это просто обычный сон? Может быть нечто большее?
– Ты о…
Зверюга вдруг резко рванулась вперед, протянула когтистую лапу, схватив человека, и поднесла его к распахнутой пасти. Намерения твари были более чем очевидны. Полностью обездвиженный собеседник, неожиданно превратившийся в добычу, вынужден был лишь бессильно наблюдать за происходящим. Отвратительный разверстый зев уже нависает над ним, обдавая смердящим дыханием, со склизкого языка капает вязкая мутная слюна, ряды гнилых грязно-желтых зубов готовы сокрушить жертву, вот-вот сомкнутся.
– Не-ет!!! – кричит он и просыпается.
2
«Приснится же…», – Борис никак не мог унять расшалившееся тело: сердце отчаянно стучится в грудину, словно просится наружу, во рту сухо, кожа истекает липким потом…
Лихорадочно шаря взглядом по комнате, он стремительно возвращался в реальность.
Защитные механизмы психики работали безотказно: минута, и кошмар начисто стерся из памяти. Был – и нет его.
Глубоко вздохнув, он грязно выругался и встал с кровати.
Завтракать не хотелось совершенно.
Оглянувшись на расхристанную постель, увидел торчащую из-под вороха одеяла женскую ступню. Жена… ей вчера тоже было весело, перебрала, однозначно.
Что сегодня ждет бедняжку?
На прикроватной тумбочке стоял стакан, литровый кувшин с прозрачной жидкостью, пустой пакет от «Регидрона» и поблескивающая фольгой, начатая пластинка «Цитрамона».
«Вот умница Кристи, заранее приготовила», –
Ма́йя (санскр., букв. «иллюзия», «видимость») – в индийской религиозно-философской традиции особая сила, которая одновременно скрывает истинную природу мира и обеспечивает многообразие его проявлений (прим. автора).
Эта мысль заимствована автором из индуистского эпоса (прим. автора).