Книга Лазаря. Александр Варавин
приступила к мытью посуды, одновременно пытаясь оттереть коричневые пятна на газовой плите и слой налипших пищевых остатков на столешнице. Неожиданно прекратив бранить хозяина, Ольга громко начала рассказывать какой-то смешной случай из жизни, смеясь и забавно прикусывая кончик высунутого языка белыми зубами. Не закончив историю до конца, заявила, что пусть они сами, то есть остальные присутствующие, давятся своей водкой, достала из сумки бутылку мартини и, налив себе полный стакан, залпом его опрокинула. Немного сбитый с толку таким напором, Василий счел необходимым молча наблюдать за неадекватной и предположительно нездоровой девушкой.
Мартини оказало успокаивающее действие на это существо, и, как только оно присело на табурет, он встал, достал из холодильника сковородку с тушенной накануне капустой и пристроил ее на плите. Молча выставил на стол рюмки и наполнил их теплой водкой. Пользуясь тем, что девица угомонилась и, поставив локти на стол, уткнулась лицом в ладони, парни быстро выпили. Без перерыва сразу по три рюмки.
– Откуда это… появилось? – показывая глазами на Ольгу, шепотом спросил Василий.
– Это, по-моему, Серегина подруга, – неуверенно ответил Димка. – Мы ее у метро встретили. Она интерном в первом меде, в реанимации работает. Сказала, что после дежурства.
– И что с ней? Болеет? – уточнил Василий.
– Да вроде бы нет, – пожал плечами Костя. – Мы выпивали пару раз вместе – она всегда такая. Сейчас, видишь, спит.
– Зачем ко мне притащили? Подремать за столом?
– Да понимаешь, – сказал Костя, – она спросила, куда мы, а я ответил, что к тебе… Сказала, что знает тебя и у нее какое-то дело есть.
Василий всмотрелся в успевшую вольготно расположиться на столе Ольгу. Определенно, он видел ее впервые. Черные густые волосы до плеч, полные резко очерченные губы, темная или очень загорелая кожа. В принципе смотрелось неплохо, если бы не нос. Сейчас, когда она прилипла правой щекой к пластиковой поверхности стола, было заметно, что нос контрастно велик. Крупный, он хищно выдавался вперед, выделяясь на фоне скатерти загибающимся к верхней губе кончиком, острым высоким переносьем и глубоко вырезанными ноздрями.
«Армянка, гречанка или грузинка», – подумал Василий, но вслух сказал, обращаясь к собутыльникам:
– Она так и будет на столе спать? Давайте несите ее в комнату.
– В твою? – неуверенно кашлянул Димка. – Или в бабушкину?
– Конечно, в бабушкину, – хмыкнул Василий. – Я не Иван-некрофил.
Вдвоем парни осторожно подняли сопящую Ольгу и, забросив ее руки на свои плечи, тяжело потащили спящее тело в комнату. Безвольно свисающие ноги цеплялись за отставшие плитки линолеума, которые оставляли зацепки на колготках.
Поздним вечером, избавившись от приятелей, Василий отправился спать, полностью забыв о присутствии чокнутой в соседней комнате. За что и поплатился, подпрыгнув среди ночи от громкого крика. Крик повторился, когда он влетел в одних