Литлабиринты. Николай Николаевич Наседкин
из Риги изготовил и отправил Ланщикову. Июньский номер сдавался в типографию примерно в начале апреля. В конце марта я позвонил Анатолию Петровичу, услышал от него, что всё идёт прекрасно, номер с моим рассказом составлен и вот-вот будет сдан в производство. Я, задыхаясь от избытка чувств, горячо поблагодарил мэтра и попросил оставить для меня в счёт гонорара аж двадцать экземпляров драгоценного журнала…
Ну чего, опять же, размазывать – не судьба: как потом объяснил мне Анатолий Петрович, вдруг, в последний момент сменился редактор отдела прозы журнала, и новому шефу два-три произведения в подготовленном номере дебютантов категорически не понравились, в том числе и мой «Супервратарь». Скорей всего, этот новый зав. прозой был, что называется, святее папы римского. Вернее, патриотичнее и, если можно так выразиться, славянофилее Ланщикова и его, конечно же, не устроил рассказ «из западной жизни» с героями, носящими имена Боб, Дик, Фреди…
Кстати уж упомяну ещё раз, что многострадальный мой «Супервратарь» через три года должен был появиться в новом толстом журнале «Московский вестник». Рассказ принял к публикации сам главный редактор журнала Владимир Иванович Гусев (в семинаре которого я в то время учился на Высших литературных курсах), его одобрили в отделе прозы, поставили в ближайший номер и…
Не вышел! Не напечатался!! Застрял!!! Сначала его передвинули, по срочным редакционным причинам, в следующий номер, потом в послеследующий…
Уже в Тамбов, когда я и ВЛК год как окончил, мне на мой отчаянный запрос ответил первый зам. главного редактора: «Ваш рассказ действительно одобрен редколлегией. И, естественно, будет напечатан… “стреляться” не торопитесь… “Супервратарь” – это интересно!»
Увы и ах! К тому времени рассказ уже был опубликован в двух газетах, в журнале «Физкультура и спорт» (тираж – почти полтора миллиона экземпляров!), позже в двух моих сборниках, а вот «толстяка» в его судьбе так и не случилось. Но, и правда, не стреляться же из-за этого?
А с «Москвой» новый шанс, как мне мнилось, появился, когда в начале февраля 1994 года на 1-м Всероссийском совещании молодых писателей меня по одной книге «Осада», которая к тому времени вышла в столичном издательстве «Голос», приняли в Союз писателей России. Единодушно и единогласно рекомендовали меня принять все четверо руководителей семинара, в котором я обсуждался. Среди них был и Владимир Крупин, не последний писатель в то время и ещё незадолго до того – главный редактор «Москвы». Редакторское кресло он оставил (говорят, по собственной воле), но продолжал работать в журнале заместителем нового редактора. Вот я и решил резонно, что имею полное право, не надеясь на самотёк, собственноручно вручить свою рукопись Владимиру Николаевичу и заиметь весомый шанс насчёт публикации.
В следующий свой приезд в столицу я прискакал на Арбат, в редакции «Москвы» разыскал Крупина, с пылу с жару вознамерился было, против своих правил, но по московским традициям облобызаться с ним, однако ж писсоюзный