Трагедия Цусимы. В. И. Семенов
японский снаряд наносил такое же разрушение, как 12 наших, тоже удачно разорвавшихся. А ведь эти последние часто и вовсе не рвались…)
С чувством, близким к отчаянию, я опустил бинокль, отвернулся и пошел на корму…
– Последние фалы сгорели, – сообщил мне Демчинский, – я думаю увести своих людей куда-нибудь за прикрытие.
Я, конечно, вполне с ним согласился: чего было сигнальщикам торчать под расстрелом, когда не оставалось средств для сигнализации.
Было 2 ч. 20 мин. пополудни.
Пробираясь между обломками на корму, столкнулся с Редкиным, спешившим на бак.
– Ах! вот кстати! – возбужденно заговорил он, – из левой кормовой стрелять нельзя. Под ней, кругом – пожар. Люди задыхаются от жары и дыма…
– Ну, давайте, соберем кого-нибудь и попробуем тушить…
– Это уж я сам сделаю, а вы – доложите адмиралу. Может быть, он что-нибудь прикажет…
– Но что ж адмирал может приказать!..
– Может быть, курс переменит… не знаю…
– То есть выйдет из строя? Ну, это – вряд ли!
– Нет, вы все-таки доложите!..
Чтобы успокоить его, я обещал доложить немедленно, и мы расстались, чтобы уж не встречаться более.
Как я и ожидал, на мой доклад адмирал только пожал плечами:
– Пусть тушат пожар. Отсюда помочь нечем…
В рубке лежало уже не двое, а пять-шесть человек убитых; за неимением рулевых, на штурвале стоял Владимирский. По лицу у него текла кровь, но усы лихо торчали кверху, и вид был такой же самоуверенный, как, бывало, в кают-компании при спорах о «будущности артиллерии».
Выйдя из рубки, я предполагал отправиться к Редкину, чтобы передать ответ адмирала и, кстати, помочь в тушении пожара, но задержался на мостике, глядя на японцев.
Глава IV
За четверть часа на новом курсе японцы опять много выдвинулись вперед, и теперь «Миказа», ведя колонну, постепенно склонялся вправо на пересечку нам. Я ждал, что мы тоже немедленно начнем ворочать в ту же сторону, но адмирал еще некоторое время выдерживал на старом курсе. Я догадался, что этим маневром он хочет, сколько можно, уменьшить дистанцию. Действительно, для нас это было бы выгодно, так как со сбитыми дальномерами и наблюдательными постами наша артиллерия годилась только для стрельбы почти в упор. Однако выпускать неприятеля поперек курса и подвергать себя продольному огню – тоже было не расчет. Напряженно считая мгновения, я смотрел и ждал… В голове так и мелькало: «Пора! Или нет?.. Нет – пора!..» – «Миказа» ближе и ближе подходил к нашему курсу. Вот уже правая 6-дюймовая башня приготовилась стрелять… В этот момент мы быстро покатились вправо. Я облегченно вздохнул и оглянулся.
Демчинский со своими людьми все еще не ушел и с чем-то возился. (Оказалось – он убирал в башню стоявшие на палубе ящики 47-мм патронов, чтобы они от пожара не начали рваться и бить своих.) Я спустился к нему спросить, в чем дело, но не успел сказать слова, как следом