Приют брошенных душ. Евгения Завада

      2.

      В теплом салоне машины, под монотонный звук двигателя и шорох шин, под легкое покачивание я задремала.

            Во сне меня накрыло воспоминание.

      Раннее летнее утро. То самое время, когда солнце только взошло над горизонтом, но еще не заглянуло в окно, потому что ему мешают деревья и кустарники. Но через несколько минут оно заполнит ярким светом всю кухню, и на полу появятся лучи и будут бликовать на стенах и мебели. В этот момент вся наша маленькая грязная кухня преображается и начинает сверкать. Старый деревянный шкаф (в нем всего пара кастрюль и сковородка) приобретает более веселый вид и уже не кажется таким угрюмым и блеклым. Раковина и полка для посуды – на ней пара мутных стаканов, кружка с отбитой ручкой и несколько тарелок – выглядят довольно чисто и даже сверкают, пусть не белизной, но одним из оттенков белого. Солнечные зайчики начинают запрыгивать и на наш стол с липкой клеенчатой скатеркой, на которой когда-то очень давно были узоры в виде диковинных зеленых цветов, но со временем рисунок стерся, и скатерть теперь напоминала жеваный подорожник. На столе стояла пластмассовая банка из-под майонеза (в ней в хорошие времена бывал сахар) и стопка с солью. Даже старая и заросшая жиром газовая плита с давно немытой и грязной духовкой, где давно уже никто ничего не выпекал и которую использовали как шкаф для хранения ненужной утвари, в этот ранний утренний час теряла свое уродство и сверкала на солнце.

      Я радостно бегу за всеми на кухню на манящий аромат чего-то необычайно вкусного. Пахнет горячей жареной колбасой и омлетом. Весь пустой желудок сжался в пружину от этого аромата в предвкушении невероятного сытного завтрака.

      Накануне вечером, когда все легли спать, мне в очередной раз было очень плохо. Я всю ночь вертелась и долго не могла уснуть. Живот крутило, в нем все бурлило и кипело. От невыносимой боли хотелось лезть на стену, но не было сил. Меня прошиб пот. И в то же время морозило. Я лежала, свернувшись калачиком, и дрожала под старым вонючим одеялом, которое совсем не грело, а от его вони мутило еще больше. Потом меня стошнило. Через какое-то время боль отпустила. Я тихонько вылезла из-под одеяла, подвернула край, чтобы прикрыть неприятные следы. Меня еще раз чуть не стошнило. Хорошо, что желудок уже был пуст.

      Вчера бабушка вернулась домой с двумя полными пакетами продуктов и у нас был пир. Такое случается редко, и мы, в остальные дни голодающие, накидываемся на еду и наедаемся вдоволь. Ведь это так здорово, когда есть еда в том количестве, что уже не лезет, а она еще остается. Нельзя оставлять еду, ее потом не будет, ее нужно съесть.

      Я очень люблю есть. Но мой слабый желудок плохо переносит такие пиры. Нужно есть немного, но каждый день. У меня так не получается.

      И вот мы мчимся прекрасным летним утром на кухню на эти невероятные