Последние дни. Павшие кони. Брайан К. Эвенсон

      Наутро его разбудил третий блондин, тоже без правой руки. Он вошел в дверь, поднос опасно балансировал на его культе. Незнакомец поставил его на прикроватный столик, помог Кляйну сесть, потом переставил поднос на его колени. В маленьких серебряных мисочках лежали фрукты, вареное яйцо и толстые куски бекона. По уголкам подноса располагались треугольнички тостов, словно украшение, а еще стояли стакан молока и стакан апельсинового сока.

      Кляйн взял яйцо. Откусил, взглянул на мучнистый желток вкрутую. Блондин одобрительно пробормотал.

      – Что такое? – спросил Кляйн. Приглядевшись к мужчине, он понял, что волосы у того были светлыми не от природы. Их покрасили.

      – Я так и знал, что вы сперва возьмете яйцо.

      – Правда?

      Мужчина кивнул и улыбнулся.

      – У вас тут что, сплошные проверки? – сказал Кляйн.

      Улыбка мужчины потухла:

      – Я не хотел вас обидеть. Мне бы в голову не пришло вас проверять, дорогой друг Кляйн.

      Кляйн буркнул, засунул остатки яйца в рот, прожевал и спросил:

      – Как тебя зовут?

      – Я Павел.

      – Неправда.

      – Мы все Павлы, – ответил мужчина.

      Кляйн покачал головой:

      – Вы не можете все быть Павлами.

      – Почему? – спросил мужчина. – Это урок?

      – Урок? – сказал Кляйн. – Это что еще значит?

      – Мне это записать?

      – Что записать?

      – «Вы не можете все быть Павлами». И все, что сходит с ваших уст.

      – Нет. – Кляйн чувствовал, как внутри него растет странный ужас. – Не надо ничего за мной записывать.

      – Это тоже урок? – спросил Павел. – Ничего не записывать?

      – Нет никаких уроков. Хватит это твердить.

      Кляйн приступил к бекону. Пока он ел, Павел смотрел на него, сосредоточенно наморщив лоб, словно боялся что-то упустить.

      – Я здесь пленник? – спросил Кляйн.

      – Пленник? Но мы же вам помогаем.

      – Я хочу уйти, – сказал Кляйн.

      – Зачем? – осведомился Павел. – Мы в вас верим, друг Кляйн. Зачем вы хотите уйти? Вы еще не поправились.

      – Тебя же не всегда звали Павлом, правильно? – спросил Кляйн.

      Павел как будто удивился и неохотно признал:

      – Нет.

      – И как тебя звали раньше?

      – Мне не полагается об этом говорить. Это мертвое имя. «Чтобы обрести себя, нужно потерять себя». Это урок.

      – Да все нормально, – сказал Кляйн. – Мне сказать можно.

      Павел посмотрел налево, потом направо, потом наклонился и прошептал на ухо Кляйна:

      – Брайан.

      – Брайан? – переспросил Кляйн. Павел поморщился.

      – А почему Павел? – спросил Кляйн. – Почему вы все Павлы?

      – Из-за апостола. И еще брата философа.

      – Что происходит?

      – Труд, – ответил Павел с какой-то странной интонацией, словно ребенок,