Последние дни. Павшие кони. Брайан К. Эвенсон
прорези халата обнажали гладкие поверхности, где даже не осталось культей. Вторая рука и нога были на месте, но на ладони отсутствовали все пальцы, кроме двух, а на ноге остался только большой. Срезаны были и оба уха, на их месте по бокам головы зияли лишь дырки и блестела кожа. Одно веко было открыто, из-под него пронзительно смотрел глаз, а второе было закрытым и плоским – глаз явно отсутствовал.
– А, – произнес хозяин комнаты. – Мистер Кляйн, полагаю. Мне казалось, вы отклонили наше приглашение несколько недель назад.
– Похоже, что нет.
– Он очень рад побывать здесь, – быстро сказал Рамси. – Для него большая честь, сэр, как и для меня, удостоиться аудиенции с…
– Вы не могли бы… – повысил голос Борхерт, – мистер Рамси, верно?
– Да, – ответил Рамси. – Я…
– Вы не могли бы, мистер Рамси, подождать снаружи? Нам с мистером Кляйном нужно поговорить наедине.
– О, – сказал Рамси с несчастным видом. – Да, конечно.
– Восьмерка, – произнес Борхерт, как только Рамси вышел. – Хотя по нему и не скажешь. Что это он хочет сказать тем, что не снял туфли? Где его манеры?
– А мне снять туфли?
– У вас ампутированы пальцы на ногах?
– Нет.
– Тогда какой смысл? – сказал Борхерт. – Но подойдите поближе и покажите-ка свою культю.
Кляйн подошел. Протянул отсутствующую ладонь; Борхерт ловко взял обрубок уцелевшими пальцами и поднес к своему лицу, зрачки у него расширились.
– Да, превосходно. Довольно профессионально. Но я думал, вы самоприжигатель?
– Да, – сказал Кляйн. – Просто потом хирурги всё исправили.
– Какая жалость, – еле заметно улыбнулся Борхерт. – И все же начало славное. – Он отпустил руку Кляйна и уселся в кресле поудобнее. – Можете садиться. К сожалению, у меня единственное кресло. Пожалуйста, не стесняйтесь воспользоваться полом.
Кляйн огляделся, наконец сел на пол, уперевшись культей и опуская все тело.
– Ну вот, – сказал Борхерт. – Намного лучше, верно? Полагаю, вам любопытно, зачем вас привезли.
– Расследование, – сказал Кляйн.
– Расследование, – повторил Борхерт. – Вот именно. Вы хотите узнать подробности.
– Нет.
– Нет?
– Мне интересно, когда я смогу уйти.
– Уйти от меня? – спросил Борхерт. – Я вас чем-то оскорбил?
– Уйти вообще отсюда.
– Но почему, мистер Кляйн? – поинтересовался, улыбаясь, Борхерт. – Это же рай.
Кляйн ничего не ответил.
Улыбка Борхерта медленно и довольно неестественно исчезла:
– Я был против обращения к вам. Говорю откровенно. Моей политикой всегда было «без посторонних» и «без наемников». Но некоторых весьма впечатлила эта байка о самоприжигании. Возможно, это и в самом деле не более чем байка, мистер Кляйн?
– Нет. Это правда.
– Но зачем, мистер Кляйн? Вы же без труда могли наложить шину и вызвать врача?
– Тогда бы я не смог убить того, кто отрубил мне руку.
– Так