Умри вовремя. Валерий Васильевич Шестаков
мавр пригласил ее на танец. Я не мог возразить. Ведь я не знал ее, не знал, как она относится ко мне. А она пошла, а через несколько минут этот мавр увел ее. Неужели она не поняла моего взгляда? Неужели я стою меньше той банкноты, которую она отрабатывает сейчас? Что за гадость эти женщины!– голос Поля сорвался.
–В тебе сейчас говорит обида,– мягко возразил Гэмфри.– Подумай, имеешь ли ты право предъявлять претензии? Почему женщину, даже совершенно незнакомую, мужчины воспринимают как собственность? Правда, и меня возмущало вначале, что такой сложный, умный аппарат для размножения природа всучила дурам. Впрочем, я уверен, что ты стал таким эмоциональным оттого, что пришла пора влюбиться.
Гэмфри помолчал. Наверное, вспомнил что-то из своей жизни. Долгой жизни, если смотреть на нее глазами ребенка. И такой короткой для того, кто её прожил.
–Как закоренелый холостяк могу сказать тебе то, что не придет в голову женатым. Какое все же это счастье, что в мире есть женщина. Без них наше существование лишено смысла. Вот ты одинок сейчас, и смертен, и ничтожен. Но появляется женщина, и ты получаешь больше, чем стоишь сам. И приобретаешь бессмертие! Вот если бы мы размножались почкованием, что можно было бы сказать в конце жизни? Родился, жил и умер. Ну, может быть, построил камин из раковин,– горько рассмеялся он, поднявшись из-за стола и подходя к камину. – Это мне, одинокому, остается душу свою отдавать гнездышку. Взгляни на мебель! Практически вся сделана моими руками. Так что после себя я оставлю вещи вместо детей. Вдохну в них жизнь, и оставлю.
–Я пойду,– робко сказал Поль, делая попытку подняться.
–Нет, нет, посиди! Я ведь говорю все это и для себя тоже. Трудно, когда не с кем поговорить. Так вот, о чем это мы? Ах да! Вот даже на пенсию я не иду. Стыдно! Ведь теперь вы, молодые, должны будете кормить меня. Меня, который не приложил никаких усилий, чтобы подготовить себе замену. Не иди по моим стопам, нет! Я вот хотел в юности стать врачом. Но сосед строитель отговорил. Заниматься медициной, сказал он мне, это как исправлять ошибки в надписи на торте, который тут же будет съеден. А вот дома… Ныне я с ним не согласен. Ободранные временем стоят знаменитые пирамиды. А как ни уязвим, одноминутен человек, но персик девичьих щек все так же свеж и притягателен, как и впору их строительства! Лишь в смертном живом сокрыто бессмертие! Потому влюбляйся и женись. И ты не будешь затерян во времени и пространстве. Женщина встраивает нас в осязаемую цепь бесконечной жизни, дает смысл существованию.
– А может лучше заняться наукой?
–В ад примут и без образования.
Гэмфри вернулся к столу, налил конька в обе рюмки. Поставил бутылку, и вдруг шлепнул себя по лбу, поднес руку к глазам, пытаясь разглядеть убитого комара.
–Взгляни, вот быстрая смерть, смерть без страдания. Для чего появляется на свет комар? Для удовольствия! Только есть и размножаться. А смерть мгновенна. Ни тебе раздумий о человечестве, ни о смерти. Нет незавершенных дел. Вся жизнь, не только комариная, появляется для удовольствия,