Самая хитрая рыба. Елена Михалкова
поговорил с дознавателем, он даже показал техническое заключение и протокол осмотра. Судебно-медицинская экспертиза пока не готова. По его словам, картина типичная для таких происшествий. В доме вырубилось электричество. Бережкова, видимо, решила, что света нет во всем поселке. Она пыталась разогреть что-то в кастрюле, поставила ее на огонь – газовому баллону ток не нужен – и забыла рядом керосиновую лампу.
– Керосиновую лампу? – переспросил Макар.
– У стариков часто хранятся свечи и керосинки именно на такой случай. Она вернулась в гостиную, а суп остался на плите. Он выкипел, залил горелку, и газ продолжал заполнять комнату. А потом все взорвалось. Взрыв повредил только кухню, но огонь уже было не остановить. Соседи говорят, сгорело за считанные минуты. Когда они прибежали, им не удалось даже близко подойти – такое было пламя. Да, собственно, видно…
Он кивнул на широкий пожухлый круг травы.
– Дачникам повезло, что огонь не перекинулся на соседние постройки, – сказал Макар.
– Вечером прошел сильный дождь. Дом Бережковой он не спас, но помог замедлить распространение пожара.
– А где нашли тело?
– На диване в гостиной.
Илюшин задумчиво покивал. Выглядел он как человек, который не слышит, что ему говорят.
– Можешь начертить план? – вдруг спросил он.
– План чего? Дома?
– Нет, гостиной. Ты ведь был у нее, помнишь, как была обставлена комната.
Сергей вытащил из кармана блокнот и огрызок карандаша, отыскал чистую страничку.
– Большое окно, рамы деревянные, не пластик… Возле окна широкая тахта и кресло под торшером, а рядом отдельная лампа на длинной высокой ножке – я тогда еще подумал, зачем ей столько источников света.
– Для занятий рукоделием, – не задумываясь, сказал Макар.
– Откуда ты знаешь?
– Не отвлекайся. Значит, тахта?
– Да. А вот здесь, – Бабкин провел длинную линию напротив окна, – огромный книжный шкаф, до потолка, во всю длину комнаты. Он был забит книгами и журналами. Страшно представить, как все это запылало. На стенах картины… их описывать?
– Нет, это пропусти. Что еще?
– Телевизор. В трех метрах от него – диван, узкий и неудобный.
– Откуда ты знаешь?
– Я на нем сидел.
– Для тебя все узкое и неудобное.
– Нет, серьезно. Я тогда еще подумал, что Бережкова купила его за красоту обивки: переплетающиеся цветы, как на старинных гобеленах. Маша такое любит.
Илюшин внимательно следил за движениями карандаша.
– Хорошо. Что еще?
– В центре комнаты круглый стол на гнутых ножках, вокруг него четыре стула. Из мебели, кажется, все. Я хорошо запомнил старый вытертый ковер на полу, огромный, как аэродром. В детстве я на таком играл у бабушки с дедушкой, обожал его. На подоконнике несколько пузатых ваз из разноцветного стекла, в них играло солнце…
Он осекся и замолчал.
Пожарище лежало перед ними: страшное, черное, мертвое.
– Где нашли тело? – не глядя на него,