В этот раз я родился… или Путешествие Души. Часть первая. Андрей Аксёнов
Я говорю ей: «Ты же умерла?!» А она отвечает: «Нет, что ты, Андрюшенька! Я только уезжала погостить в деревню. Я всегда буду с тобой». Безмерное счастье наполняет меня от таких слов. Потом я просыпаюсь и тихонечко плачу, чтобы никто не видел. Эти повторяющиеся сны я вижу несколько лет, они потом прекращаются, но бабушка всё равно остаётся со мной ещё долго.
После бабушкиной смерти маленькая комната переходит в полное моё владение. Но я, впрочем, уже писал об этом, когда проводил экскурсию по своей квартире. Одна её важная достопримечательность, ещё не описанная пока, – это санузел. Он знаменит в нашей семье тем, что именно в нём мама как-то случайно закрыла меня и ушла на работу.
Дело происходит так. Я учусь в начальной школе, но сижу дома из-за болезни. Вообще, туалет для меня ещё одно важное тусовочное место. Там можно под видом заботы о здоровье поиграть в машинки, почитать, скрыться на неопределённое время от игры на пианино или просто помечтать.
И вот в то утро, насидевшись на толчке и намечтавшись, я кричу: «Мам, принеси бумагу, пож!» Через минуту дверь открывается, и мамина рука в образовавшуюся щёлку просовывает небольшую пачку заботливо нарванной на мерные кусочки газетной бумаги. Для своих молодых читателей тут уточню: туалетная бумага в нашем нынешнем понимании в моё детское время в советских магазинах не продавалась.
Беру бумагу мну по одному листочку для мягкости и слышу: «Андрей, я позвоню. Полоскание на столе, обед в термосе», – и сразу характерный звук захлопывающейся входной двери.
Всё, мама ушла, и я опять целый день один. Но ладно, ничего, я уже привык всегда быть один. Посидел ещё немного, воспользовался (как учили) скомканной бумагой и взялся за ручку двери. Оп-па, закрыто. Подёргал и ещё подёргал – закрыто! Понятно! Мама машинально повернула задвижку с той стороны.
Ну и что, ладно: ни удивления, ни страха, ни паники. Закрыли и закрыли. Конечно, можно разбить окно в кухню и вылезти, но зачем? Какая разница, где быть одному. Так я и просидел весь день в туалете: играл в машинку, из неиспользованных газетных листочков делал кораблики и пускал их в ванной, считая количество раз до полного намокания и потопления. А потом в глубине квартиры засигналил безответный телефон, звонила и стучала во входную дверь соседка, подосланная встревоженной мамой. А когда начало темнеть, мама сама приехала, отпросившись с работы для моего спасения. Сколько смеха было потом, а папа вечером безвозвратно отковырял наружную задвижку.
В семейном альбоме есть фотография, на которой я сижу в большой комнате нашего дома с блестящим полом и играю на пианино. Этот инструмент – отдельная история. У папы как творческого человека есть вполне понятное отцовское стремление – воспитать из меня музыканта.
Для этого много делается: семь лет занятий у консерваторского преподавателя в доме напротив, попытки поступить меня в музыкальную школу. Результат нулевой: я отсиживаюсь в туалете, под всевозможными предлогами отлыниваю от занятий, занимаюсь из-под палки,