Речитатив. Анатолий Постолов
на этот вопрос. Одно могу сказать наверняка – он будет евреем из Давидова колена.
– Стало быть вы еврей-христианин? – спросил Юлиан.
– Да. Вас это удивляет?
– Меня не удивляет. Я констатирую факт. Одно время переход в христианство был довольно популярен среди русской интеллигенции. Может быть, вы полукровок, как я?
– Нет, по происхождению я чистых еврейских кровей. А мой дедушка по материнской линии даже был раввином в Польше. Известным цадиком. Но не забывайте, что христианское движение возникло в древних еврейских общинах как вызов ортодоксальной линии, как чистое диссидентство.
– И все же вы в этом смысле ренегат. Дедушка, вероятно, переворачивается в гробу, когда вы креститесь.
– Не переворачивается. Его сожгли немцы.
– Простите… мне не хотелось…
– Ничего… ничего. Я только констатирую факт. Я его совершенно не помню. Мои родители во время войны находились в эвакуации на Урале, работали там на шахте, добывали уголек для родины. Вскоре после войны они попали во Львов. В1957 году в квартире, где мы жили, из-за короткого замыкания случился пожар, мои родители угорели… Я в это время был в пионерском лагере. При пожаре, а еще больше при его тушении, почти все, что находилось в квартире, было уничтожено, если не огнем – так водой. У меня и фотографии дедушки не сохранилось.
– Могла ли ваша детская травма подтолкнуть вас к христианству? – спросила Виола.
– Да… конечно, но не сразу… Я ведь был ребенком и о многом стал задумываться позднее, когда подрос. Но уже в юношеском возрасте я стал интересоваться литературой, в том числе апокрифической – о загробной жизни, о беспомощности человека перед ударами судьбы и о силе духа тех, кто шел путями веры… Я читал Флоренского, слушал религиозные предачи по Би-би-си, которые вел отец Василий Родзянко… И уже тогда я постепенно открывал для себя религию и пытался найти себя в религии…
– Стало быть, ваша вера – результат личной трагедии и, как следствие, результат отсутствия рядом человека с сильной волей, вроде дедушки-раввина, который бы не дал вам уйти с ортодоксального пути? Выпади вам другая карта, вы бы пошли в ешиву и стали, скажем, кантором в синагоге, а не выкрестом.
– Кантором не стал бы. Слух у меня есть, но пою я подобно многим непризнанным тенорам, только когда принимаю душ. А слово «выкрест» мне не нравится. Хотя я слышал в свой адрес и похуже определения. Один ядовитый антисемит, вступив со мной в спор и пытаясь уязвить побольнее, сказал, что я «жид-навыворот». Но ко мне такого рода грязь не пристает. Меня трудно унизить, на мне это обламывается. Я христианин, и точка. Вера не имеет никакого отношения к национальности, она – наднациональный феномен, и в этом ее сила. Она может и должна объединять людей с точки зрения веротерпимости, уважения к чужому мнению, оставаясь при этом хозяином на своей собственной территории. Христиане наиболее терпимы к чужой вере, в отличие, скажем, от агрессивной нетерпимости мусульман.