Сны под стеклом. Бортжурнал капитана Зельтца. Капитан Зельтц
спросили – чего ты хочешь? Я не знал, что ответить. Я был поражён этим вопросом. Вся жизнь была прочерчена очень простой схемой – закончить школу, закончить институт, стать врачом. Никаких отклонений от схемы не предусматривалось. Я принимал свои малюсенькие решения в пределах этой схемы и никогда вне.
Справа оркестр из Таллина. Все, как на подбор, рослые, толстые и розовые. Разговаривают со смешным акцентом. Слева – сибиряки. Угрюмые, крепкие ребята. В перерыве трубач сибиряков рассказывает мне, как он пытался подружиться с москвичкой.
– Да не вышло, – он плюет на асфальт. – Смурные они все…
На другой стороне плаца – армейские грузовики. Толпы одинаковых парней в одинаковых спортивных костюмах и в одинаковых белых кроссовках. На них тоже орут в мегафон, но они далеко, и нам не слышно. Кто-то уверяет, что это – переодетые солдаты. Мы не верим, конечно. Мы же знаем – солдаты ведь должны защищать Родину. С оружием в руках. На границе. Или там, где враг. А здесь-то, что они забыли?
Из-за бесконечной муштры, я потерял чувство времени. Утром – на плац. В темноте – с плаца. Мы даже не успели познакомиться с ребятами из других оркестров, которые жили в том же интернате.
Сам фестиваль и парад духовых оркестров прошли для меня незаметно. В какой-то день, кажется, уже после парада, нас повезли на ВДНХ послушать выступление Анджелы Дэвис. Я слышал это имя, но не знал, кто это и зачем нам её слушать. Толпы пионеров стояли вокруг трибуны. Анджела хрипела что-то в микрофон. Микрофон «фонил», высокие частоты резали деликатный слух музыкантов. Кажется, она говорила на английском. А о чём?
В последний день фестиваля, в интернате устроили дискотеку. Девчонок не было. Зато инструктор парткома был. Мы переминались с ноги на ногу под «Stars on 45». Потом, ведущий объявил конкурс – кто назовёт больше всех рок-певцов, тот получит приз. Конкурс был очень коротким. Прозвучала всего пара фамилий.
– Ну, давай! Ещё кто-то? – подбадривал ведущий.
– Ян Гиллан! – заорал я.
– Кто сказал – Боб Диллан? – обрадовался ведущий.
Поскольку никто не принял на себя ответственность, я протолкался к ведущему и мне вручили пластинку какой-то американской джазовой певицы. После моей выходки, инструктор парткома посматривал на меня косо.
Уже перед отъездом нас вдруг опять выстроили во дворе интерната и каждому вручили маленькие бронзовые медальки «Участнику международного фестиваля молодежи и студентов, Москва, 1984». Мне медалька понравилась. Ни у кого в моём классе не было медалей. А такой медальки не было даже у мистера Оруэлла, хотя он больше всех заслужил именно такую медальку. Золотистая ромашка с радужной лентой. Такой медалькой можно тихо гордиться всю жизнь, а когда будут хоронить – её можно нести перед гробом на подушечке.
Глава 32. Продолжение «Весёлых картинок»: по следам красных следопытов
Я шагаю по улице Чернышевского. В пакете у меня – тетрадка и ручка.