Призрачная нога. Тихон Стрелков
и, наконец, нашел флаконы, гладкие и холодные. Перед невидящим Смоллом теперь стоял выбор: зеленая жидкость и мгновенное восстановление или же синяя жидкость и мучительная смерть. Он снял обе пробки и поднес флаконы к носу. Бесполезно! Яд травяного метателя пах гнилой травой, а приготовленный антидот ― мочой. Но для парня все источало совершенно одинаковый пустой аромат. Его органы чувств отказали.
«Пятьдесят процентов успеха недостаточно», ― так посчитал Смолл и залпом влил себе в рот содержимое обоих флаконов. Он мог только надеяться, что антидот перебьет действие яда.
И он оказался прав. Зрение мигом прояснилось, и уже через пару минут Смолл смог подняться на ноги. Голова еще кружилась, но парню все было нипочем, ведь он остался жив.
Тем временем весь Метеоритный лес заволокло непроницаемым, как стена, туманом. Темноту на чердаке развеивала лишь небольшая банка со светящимися жуками. Они наивно бились в непреодолимые для них стенки стеклянной тюрьмы. Стены дома, прикрепленного к сосне, скрипели. Внизу громко храпела тетушка Балгани.
Смолл засомневался в своих подозрениях. Он снял сапоги и босиком на цыпочках принялся расхаживать по чердаку. Он искал, но не знал, что именно. Кроме старой пыльной тумбочки тут стояли разве что две дряхлые кровати, пустой шкаф и ведро с мутной водой. По сравнению с чердаком старухи чердак Смолла был дворцом.
Смолл опустил руки в прохладную воду, ополоснул потное лицо и заметил небольшое темное пятнышко на полу. Он подошел ближе и наклонился. Пятнышко оставляло за собой тонкую, как пальцы Флоры, полоску, тянувшуюся от низа шкафа. Смолл открыл сначала нижние деревянные дверцы шкафа, затем верхние. Пусто. Паутина, да пыль. Он закрыл дверцы и сел на кровать.
Флора мирно посапывала под действием успокоительного. Смолл влил ей в рот всего пятую часть флакона, очень скоро она очнется и, если он ошибся, станет буянить. Смолл предпочел бы ошибиться. Одинокая старуха и у него вызывала жалость. Потерять мужа, дочь и внука…
Смолл резко встал. Ему послышались шаги, спокойные и тяжелые, как у палача. Подскочив к стене, он приложил ухо к гладкому дереву. За стеной кто-то был, и этот кто-то что-то передвигал. Смолл ― стопы у него скользили на пыльных половицах ― пошел вдоль стены, следуя за звуком. Несколько мгновений спустя перед ним вырос шкаф.
Идея ударила в голову со стремительностью солнечного луча.
Парень приготовился к худшему и толкнул шкаф.
За шкафом находился проход ― темный, как ночная яма. Смрад, исходивший оттуда, поразил даже охотничье обоняние Смолла, привыкшее к запахам внутренностей дичи. Смолл с трудом подавил дурноту. Вернулся за банкой со светящимися жуками, чтобы рассмотреть хоть что-то, рукой зажал нос и двинулся вперед, пробираемый мелкой дрожью.
Узкий проход вел в просторный склад, уставленный рядами высоких шкафов. На полу багровели засохшие следы. Смолл успел подумать, что это кровь, но потом увидел десятки банок. Они занимали почти все свободные от старого