Последний из миннезингеров (сборник). Александр Киров
очков. Возле здания сельсовета он, кажется, обмочился. Его вели под руки два брата-близнеца и упрашивали сесть в иномарку, ползущую сзади. Но Мирза угрюмо шел и шел вперед…
А уже через две недели очень умный своим бандитским умом Ибрагим Мирзаев принимал пилораму. Он был бодр, энергичен, мог руководить кем угодно восемнадцать часов в сутки и не обнаруживал никаких следов душевной болезни.
Первое, что сделал Мирза, обретя себя, – это уехал куда-то на неделю, потом вернулся. А уже после его возвращения в Астафьеве стали появляться новые лица, и жизнь деревни изменилась коренным образом.
Трое лежали в темноте.
– Я вот киномехаником в клубе подрабатывал. Представьте себе – августовский вечер, еще теплый и ласковый, полный зал народу, приезжих. Все за лето друг с другом перезнакомились, друг другу поднадоели… Поэтому танцы с заезжим ансамблем – праздник, новая кинокартина – праздник. И все как в театре на большой премьере, только в меньших масштабах. Весь социум налицо. На первом ряду интеллигенция сельская, вы вот, Алексеев, еще человек пять или шесть, рядом администрация совхоза, потом как обычно: кто поважнее, поавторитетнее да понаглее. И так далее. И вот начинаю я фильм показывать. Сам смотрю, но как будто со стороны. Мне видно, и что на экране происходит, и в зале что творится…
Один раз шел фильм приключенческий. Джунгли, Амазонка, туземцы, грустный Жан Рено… И вдруг пронзила меня мысль… Мысль, что после фильма, когда последним выйду из клуба в теплую ночь, то, окинув взглядом помещение и закрывая дверь на ключ, я не буду жалеть о том, что сеанс закончился. И фильм этот не оставит в душе моей никакого отпечатка, кроме, пожалуй, горького чувства, что меня в очередной раз жестоко обманули…
…В проклюнувшемся через грязное окошко рассвете видно было, как Алексеев вздохнул и задумался, а Фунт недобро и недоверчиво усмехнулся.
– Ну вы, ублюдки!
«Ублюдками» были сто пятьдесят рабочих, выстроенных в три длинные шеренги, вдоль которых расхаживал Мирза.
– Меня очень… интересует один вопрос: кто целый месяц пилил и сбывал налево мой лес? Кто это делал – шаг вперед.
Ряд шеренг не дрогнул.
– Если через пять минут не будут названы имена, я всех вас накажу. Очень сильно.
Мирза отошел в сторону и закурил в тени экскаватора. Рабочие стояли под палящими лучами полуденного июльского солнца и под чутким надзором «акробатов» и еще пяти или шести крупных недобрых мужиков.
Все рабочие были дисциплинированны. Никто не вышел из шеренги.
Мирза курил, и смутные тени бродили по его лицу, глазам. Он стоял один, и глаза его чему-то смеялись, дико, безумно.
Бережно докурив «беломорину», он зачем-то хлебнул из маленькой бутылочки темной терпко пахнущей жидкости. С интервалом в несколько секунд сделал еще пару глоточков. И пошел. При этом ему показалось, что экскаватор отдалился влево-вверх метров на сто.
– Ну что, мужики! Я вас понимаю. Голодно. Денег нету. Выпить всегда охота. А не на что. Давайте я накажу вас морально. Участок