Смерть поэта, или «Так исчезают заблужденья…». Александра Базлова
по сравнению с другой совершено чудовищной глупостью, описанной в этом письме. Только прежде я хочу спросить, есть ли здесь те, кто теряет сознание при обсуждении натуралистических медицинских подробностей?
– Ежели что, то нюхательные соли на тумбочке в спальне, – предупредила Лидия.
– Отлично! – улыбнулся Аркадий, – Раз так, то слушайте. Пища, которую употребляет человек, обрабатывается, переваривается в замкнутой системе органов, и с момента поедания до момента эээ… удаления она ни с чем другим не соприкасается. Если же в результате ранения целостность пищеварительного тракта нарушается, то его содержимое растекается внутри тела, и это приводит к заражению других органов. Человек при этом испытывает сильнейшую боль и через короткое время умирает. Поэтому, если врач хочет попытаться спасти раненного в живот, он не будет позволять ему есть или пить, чтобы не провоцировать истечение. Но в этом письме написано, что такому раненому вопреки и всем медицинским практикам, и здравому смыслу не только регулярно давали питье, но еще и промывательное поставили. Если у человека открытая рана, то сам процесс постановки будет для него мучительным, а в результате этой процедуры у него по животу разольется вода, смешанная с содержимым кишечника. Не знаю, чем мог руководствоваться врач, сделавший такое назначение. На мой взгляд, ему не лечить людей надо, а в пыточной работать. Но там написано, что это сделал некто Арендт[64], а он сейчас известный в Петербурге чиновник от медицины.
– Но, возможно, этот Арендт сейчас живет себе спокойно и знать не знает, какие назначения он делал умирающему Пушкину, – предположил Саша.
– Может быть, – ответил Аркадий. – Описанные в этом письме клиническая картина и действия врачей не имеют ничего общего с реальностью. Тяжело раненные обычно либо пребывают без сознания, либо так сосредоточены на своих болевых ощущениях, что не замечают ничего и никого вокруг. А здесь человек с пулей в животе вел себя так, как будто у него просто насморк или легкая мигрень и при этом организовал у себя в кабинете прием по поводу своей будущей кончины. Умирающие часто бредят, зовут маменьку или женщину любимую, а этот изъяснялся очень внятно и почему-то требовал к себе каких-то посторонних.
– Папенька, скажите, а вообще можно ли спасти раненного в живот?
– Можно, но далеко не всегда. Для этого важно как можно быстрее доставить человека на операционный стол. Дать опия, чтобы во время операции он не скончался от боли. Нужно сделать чревосечение, извлечь пулю. Далее следует проверить целостность кишечника, и если повреждения незначительные, то устранить их. При обширном повреждении, скорее всего, спасти человека не получится. Внутренности следует промыть и прочистить, наложить швы на рану, оставив дренажное отверстие с трубкой, а потом молиться, чтобы не развилось заражения. Я хоть и в военном госпитале работаю, но оперировать больных с пулевыми ранениями мне приходится редко. Правда, мне удалось вылечить одного поручика, раненного в живот во время беспорядков на Сенатской. Ему повезло, он крепкого телосложения, пуля пробила
Арендт Николай Федорович (1786–1859) – известный российский врач, хирург. Был начальником одного из военных госпиталей Санкт-Петербурга и главным доктором заведений санкт-петербургского приказа общественного призрения.