Песнь Пересмешника. Виталий Шавин

      Всё что помнил человек, назвавший себя Пересмешником, это смазанная в линию молния клюва, что с глухим стуком врубилась ему в голову. Мир потёк, пришёл в движение, меняя землю и небо местами. В закатившихся глазах отражалось далёкое небо и перевернутый лес… Боли не было, как и любых других ощущений – плоть, истекая кровью, холодела. Проваливающееся в бездну сознание не заметило, что многострадальное тело вновь жарят огнём, (этот обряд уже начал входить в привычку неугомонного приключенца). Сознание погружалось всё глубже и глубже, спасая себя от боли и неизвестности, хотя чувство тревоги не покидало его. Какая-то часть души кричала: "В бой!", "Там малыш!", "Месть!", но твердые руки (мягко обхватившие его за плечи) тянули целенаправленно дальше во тьму. Правда тьма была не такая уж и тьма, она светилась и разноцветно переливалась, а в глубине, если внимательно присмотреться, можно было различить движение каких-то теней. Всматриваться было некогда, так как движение ускорилось… Этажи, ярусы и множество сверкающих пещер, всё слилось в один сплошной поток, унося сознание в неизвестность.

      В одно мгновение всё остановилось, мир замер, краски померкли, а сполохи в ткани мира (напоминающие одичавших светлячков) пропали. Вокруг не было ничего… Совсем. Человек вытянул руку, но не увидел её, как и ног, что начинало беспокоить. Когда же его отпустили уже такие привычные руки и сильным толчком ладоней под лопатки пихнули глубже в темноту, волнение разыгралось не на шутку. Бояться темноты – это естественно, эволюция и колоссальный жизненный опыт человечества доказали, что эти страхи оправданы. Разумно опасаться того, что ты не видишь, мало ли что может прятаться там, в непроглядной тьме. Вот и сейчас: сознание обретшее форму человека, спотыкаясь и трясясь всем телом, шагало вперёд в неизвестность, глядя во все глаза, но ничего не видя. Сколько времени прошло в этой дороге известно, наверно, лишь обладателю тех самых рук, ведомому же приходилось тяжко, он всё время пытался обернуться, но его раз за разом останавливали, и вновь толкая в спину, вели куда-то. Кричать не выходило, хлопок в ладоши не произвёл ожидаемого звука, отсутствовали даже звуки шагов голых стоп по холодному полу. Тьма… Тьма… Тьма…

      – Тьма манит и пленяет душу, ласково съедая свет. Я живой… я не игрушка, сколько здесь провел я лет?

      – Гниль поела мои кости? Или мясо съели псы? Заглянул к тебе я в гости, но нет сил теперь уйти.

      – Долго длится путь во мраке, далеко зайти я смог… Смерть увидеть будет в радость, поболтав, найдя предлог, – мысли складывались в знакомые строчки и дальнейший путь казался не таким безнадёжным.

      – Ой, да ладно тебе ныть! - позади послышался картавый голос. Последующий пинок взбесил человека окончательно, спровоцировав атаку. Резко развернувшись для удара, он замер… Мгновение назад человек находился в темноте, а теперь, стоял в каком-то помещении. С этого места он мог различить лишь далёкие стены,