Субъект. Часть вторая. Андрей Но
где-то наверху, в верхних этажах послышался звон разбивающегося стекла и сдавленный крик. Кажется, это балконная дверца без видимых причин вдруг закрылась, хлопнув по лбу невоспитанного курильщика…
Тем временем я уже обогнул угол дома и продолжал следовать за этими людьми.
Да, так и есть. Психопаты направлялись прямиком в клуб. Они скрылись за дверью цокольного этажа, но заходить следом я не торопился. Я ждал, пока охранник осмотрит их и одобрит пропуск. Главное правило преследователя – не попадайся преследуемому на глаза более одного раза. Выждав с минуту, я зашел.
– Сколько лет? – бесцветным голосом спросил громила на лестничном пролете.
– Двадцать два, – ровно ответил я, позволяя тому пробежаться ладонями по моей одежде.
– Выглядишь младше, – нагрубил он, но все же сдвинулся с прохода.
Ничего не ответив, я молча толкнул дверь в клуб. И тут же скривился от ударных волн здешней музыки. Да и музыкой это язык не поворачивался назвать. С моей вывернутой наизнанку точки зрения, выглядело это весьма слуходробительно – акустическое цунами, вместо того чтобы ласково обволакивать людей, врезалось в них, разбрызгиваясь, словно о скалы.
Вообще, сама по себе музыка это не игра на барабанах, клавишах и струнах, это игра на личных ассоциативных образах в мозгу. Чем распространеннее и понятнее была индивидуальная азбука оперируемыми ассоциативными образами в голове музыканта, тем больше шансов у него было заполучить успех на эстраде для ширпотреба. И наоборот, чем обыденней был арсенал звуковых ассоциаций у слушателя, тем большим он являлся меломаном, и тем легче ему было угодить.
Но то, что мне довелось увидеть здесь, уже никак не относилось к игре на ассоциациях. Тягучий и буквально расшатывающий материю инфразвук[1], в данном случае именуемый басами, разрушал всю нервную систему присутствующих, отчего те входили в так называемый транс, с их точки зрения, рассматриваемый как погружение в здешнюю атмосферу веселья. Но, разумеется, этот транс был результатом обширных сбоев в системе восприятия, отчего мозги попросту начинали плыть. Дешевенький кайф, стоящий в одном ряду с занюхиванием клея.
Как уже можно было догадаться, клубные вечеринки я не переносил. В один миг облачившись в акустические доспехи, я стал неторопливо пробираться среди брыкающихся людей на танцполе. Это было очень непривычным ощущением – проталкиваться среди людей, вне всякого сомнения, шумящих и плещущихся в бассейне, заполненном инфразвуком, но при этом не слышать ничего. Как если бы все это происходило под водой, и максимум, что можно было услышать, – это словно бы елозящие по мокрому стеклу огромные тряпки.
Внезапно меня кто-то дернул за плечо.
– Браток! Ты что, не слышишь меня, что ли?! – хамовато протянул какой-то доходяга, нагло осматривая меня. – Я тебя спрашиваю…
Не дослушав, я дернул плечом, стряхивая его руку, и стал протискиваться дальше,
Инфразвук –