Басурманин. Дикая степь. Милена Миллинткевич
пришел, потому как нет в Рязани князя Мстислава. В Муром отправился четыре дня тому. На совет отбыл, по границам с землями басурманскими. Совсем булгары, половцы, да прочая нечисть инородная распоясались. Жгут почем зря деревни да пастбища, нападают на вольных купеческих и торговые караваны.
– Да, дерзок, нонче, басурман стал! Наши границы едва успевают от набега к набегу укрепить.
Боярин понимающе кивнул.
– Крестник мой, княжич Владислав, что сейчас за князя Мстислава в Рязани сидит, повелел встретить посольство, да в Муром сопроводить. Там все и порешаете.
– И то дело, Яр Велигорович. Так-то оно вернее будет. Да и с Ростовским князем встретиться есть нужда. Вот всех в Муромском тереме и застану.
– Ивач!
Едва только рассвело, Владислав прибежал в кузню, в надежде, что старый воин и друг на него больше не сердится.
– Мы сегодня поедем к перелеску? И мечи с рукоятками, что косы, дай. Обещал, чай! – в голосе чувствовалось нетерпение и решимость.
– Вот Федор-то обрадуется, что ты ради дела ратного свитки забросил, – с укоризной покачал головой Ивач.
– А вот и нет. Федор рад будет, что я в палатах не сижу, а на солнышке в делах ратных уму разуму набираюсь.
Глаза воина нежданно-негаданно встретились с глазами княжича. Ивач смутился – опять эти синие глаза-озера.
«Вот же охальник! Коли был бы…»
Осекся Ивач, устыдившись мыслей своих, встряхнул головой и крикнул подручнику вглубь кузни.
– Гридя, возьми полдюжины верховых, поупражняйтесь с княжичем в бою у речки. У меня дел порядком. Но дальше за перелесок ни ногой.
Что-то в голосе старого воина настораживало: то ли тревога, то ли немой укор за горячность молодецкую. Что бы это ни было, отказаться от затеи Владислав не мог, да и не желал.
– Ну, княжич, ты как всегда скор. Не успел конюший оседлать Буяна – ты уже в седле.
Ивач стоял в сторонке и с гордостью наблюдал за сборами. Лихо же его воспитанник вскочил в седло. Сам учил.
– А чего медлить-то? Скорее бы уже.
Княжич усмехнулся. Конь под ним перебирал ногами и выказывал такое же нетерпение, как и его наездник.
Утро выдалось на редкость теплым и безветренным. Светило, уже вставшее из-за городских стен и озарявшее окрестности своими яркими лучами, начало припекать. Но со стороны казалось, будто воины то ли стужи ждали, то ли бой готовились принять. Плотные рубахи, поверх которых были надеты тяжелые кольчуги, поножи и наручи, шлемы на головах и бармицы. Тяжелое снаряжение не мешало привычным ко всему дружинникам цеплять к седлам щиты и булавы, легко взбираться в седло, перекидывая через колени мечи.
Вскоре малая дружина был уже у реки.
– Не успел спешиться, а уже мечи в руках? – усмехнулся Гридя, глядя как Владислав лихо управляется с двумя мечами. Витые косами рукояти новых клинков ладно лежали в ладонях, словно кузнецы именно для княжича их ковали.
– Щит возьми для порядку. Хитрость одну тебе покажу.
– Я по первой на мечах биться желаю, –