Кусок жизни. Алексей Кречетов
и сказала, чтоб я во всём признавался. Лёлик тоже потом во всём признался. Состоялся суд, на котором не было пострадавшего (хозяин мотоцикла). Судья спросил матерей (которые ревели горючими слезами), не против ли они провести следствие без него, на что те утвердительно кивнули. И нам дали по году условно. А могли бы и ничего не получить, ведь что это за суд без пострадавшего??? Но благодаря адвокатше (государственная бабка), прокурорше (злая тётка с большими зубами, требовавшая для нас два года колонии), судья (ему на всё было наплевать), и нашим рыдающим матушкам, нам дали сроки. А не бывает суда без потерпевших (или пострадавших)! А не было его, потому что мотоцикл мы починили и вернули. Дед написал письмо, что претензий к нам не имеет (есть и другие способы, избавиться от пострадавшего). Но, несмотря на это, дело наше продолжали вести.
Такая новость нас всех приятно удивила. Мы стали обсуждать, у кого какие были судимости, мечтать о том, чем будем заниматься после армии.
Я не хотел учиться дальше на подмастерья геолога. Теперь я мечтал стать криминалистом. Но с условкой меня бы не взяли. А тут погасят! Может быть, возьмут, – фантазировал я.
Последнюю ночь на родине я провёл у Лили. Мы прощались: обнимали, целовали и нюхали друг друга, как будто в последний раз. Но мне мешали клопы.
– Почему клопы не кусают тебя? – спрашивал я у неё.
– Потому что они привыкли ко мне, для них я своя! – отвечала Лиля.
Видимо, ко мне клопы не собирались привыкать. В последнюю ночь они жрали меня так, что я не выспался и весь чесался.
Прибыв в расположение части, нас в последний раз осматривали врачи и выдавали армейскую форму.
– У тебя чесотка? – спросила женщина в белом халате.
– Нет, это клопы! – ответил я.
– А может чесотка? И тогда ты не пойдёшь в армию… – намекнула она.
– Нет, нет! Это клопы искусали меня! Вот, присмотритесь!
Ребята окинули меня непонимающими взглядами. Тогда я и сам задумался: столько препятствий на пути в армию, благодаря которым можно «отмазаться», а я, как дурак, упираюсь: «ХОЧУ В АРМИЮ!».
Железнодорожный вокзал, поезд. Дорога в маленький алтайский городок Малейск. Наши «покупатели» порекомендовали нам, уничтожить все продукты и бухло в дороге, потому что в части всё отберут. И мы последовали их совету. Всего нас было пятьдесят человек из Пермского края. Кто-то дружились, кто-то ругались, кто-то были изгоями.
В Малейск мы приехали ночью в КАМАЗе. В казарме нас разули; забрали все не нужные вещи, оставили только мыльнорыльное; выдали форму и бельё постельное; ещё раз побрили нам головы под ноль; некоторым, кто много тупил, чуток помяли рожи.
Первый месяц – КМБ (курс молодого бойца). Нашей ротой командовал разведывательный взвод, командиром которого был капитан Кречет. Утро. Зарядка. Строевая подготовка. ОГП – общественно-государственная подготовка.
– Кречет! – крикнул сержант Дроздец.
– Я! –